«Богат и славен Кочубей, Его луга необозримы: Там табуны его коней Пасутся вольны, нехранимы. Кругом Полтавы хутора Окружены его садами, И много у него добра Мехов, атласа, серебра И на виду и под замками…» — так начинается первая же песнь пушкинской «Полтавы», знакомая нам всем с детства примерно в той же степени, что и «Тиха украинская ночь…»
Sic transit богатство земное…
Кочубеи и впрямь во все времена были богатейшими землевладельцами Полтавщины. Пушкин знал, что говорил, — он и его жена были своими людьми в семействе последнего выдающегося Кочубея — Виктора Павловича, возведенного в графское достоинство Павлом I и получившего княжеский титул из рук Николая I. Удачливый дипломат екатериненских времен, личный друг и сподвижник Александра I, Виктор Кочубей жил, естественно, на широкую ногу. Его родовое имение, Диканька (та самая, гоголевская) было образцовым имением. Дворец (увы, не сохранившийся) был возведен по проекту кн. Львова, строившего и здание мальтийского приората в Гатчине для Павла I. Сам «палаццо» и старинные дубовые аллеи вызывали неизменное восхищение гостей сановника. Увы, хозяйственником вельможа был неважным. Не удивительно поэтому, что по смерти князя Виктора, его вдова для того, чтобы покрыть долги покойного мужа, вынуждена была продать дачу в Царском селе. В память о первом министре внутренних дел и Великом канцлере империи, дачу за огромные деньги — 300 тысяч рублей приобрела царская семья. Но сыновьям Виктора Павловича все равно тяжело было поддерживать подобающий титулу и придворным должностям уровень. Средств вечно не хватало всем четверым. За исключением разве старшего — Льва, который, выйдя в отставку полковником, скромно жил в полтавском имении, исполняя необременительные обязанности губернского предводителя дворянства. А вот Василий Кочубей был известен своим пристрастием к археологии и нумизматике. Коллекция Кочубея — жемчужина Эрмитажа — единственная в своем роде: князь Василий задался собрать все монеты, отчеканенные в греческих городах-полисах Причерноморья. И преуспел в этом деле как никто другой. Но, понятное дело, денег угробил на это дело страшную уйму.
Cамым изворотливым был третий брат — Михаил. От рождения у него была коммерческая жилка. Он слыл природным бизнесменом и известным благотворителем. Как и у всякого выпускника привилегированного Пажеского корпуса, у князя Михаила были связи повсюду. Будучи помножены на недюжинные организаторские способности, они приносили немалый доход. Известно, что он одним из первых в России основал в 1852 году акционерную золотопромышленную компанию «с целью производства золотого промысла в Восточной и Западной Сибири, в Оренбургской губернии». Именно он и подсказал самому младшему в семье — Сергею идею игры на рынке концессий.
В эти игры тогда играли не только ухватистые длиннобородые купчины в сюртуках и сапогах «бутылками». Напротив, стремительно беднеющая пореформенная знать не гнушалась финансовых операций и занятий промышленность. Что говорить о худородных Кочубеях, если члены царской семьи были втянуты в доходные виды бизнеса. Некоторые из них, например, сдавали первые этажи дворцов под модные бутики, другие выступали в роли коннозаводчиков, третьи азартно играли на бирже, а четвертые, как, Его Императорское высочество Великий князь Михаил Николаевич, брали концессии. Некоторые выгодно продавали. Правда, иногда не совсем удачно. Скажем, Михаил Николаевич, будучи наместником на Кавказе, выпросил себе у Министерства уделов (ведало исключительно царским имуществом и доходами венценосных семей) имение Боржоми, дабы лечебное дело развивать в России, да заодно поживиться самому. А после вытребовал себе и концессию на строительство железной дороги в тех же палестинах. Дорогу построил, но ездить на ней грузинско-мингрельско-кахетинский люд упорно не желал. Снести убытков Великий князь не мог и потребовал у министерства путей сообщения купить дорогу. Купили, конечно, куда денешься — сын Императора Всероссийского!
Так, что, думается, младший сын графа Виктора Кочубея не тушевался, когда брат Михаил предложил ему заняться концессиями- компания «теплая» на этом поприще собралась. У нас, правда, при Советской власти пытались этого скромного князя представить недотепой. Дескать, аристократ несчастный не знал, что такое бизнес, настоящее дело, хапнул по знакомству прибыльную концессию да и сбыл англичанам по сходной цене, чтобы не мараться самому с шахтами и заводами. Что с него взять, — одним словом, князь, эксплуататор трудового народа!
Знакомство с героем
На деле все было, конечно, куда сложней. Без «знакомства», естественно, не обошлось, но об этом чуть позже. Сначала познакомимся с князем Сергеем. «Последыш» графа Виктора Павловича появился на свет в 1819 году, когда сиятельному отцу было уже за пятьдесят. Таких детей в любой семье обычно холят и лелеют больше других, старших. Не был исключением и Сергей Кочубей. Он не был отдан ни в кадетский, ни в пажеский корпус: в отличие от старших братьев, он получил исключительно домашнее образование. Потом был Императорский Санкт-Петербургский университет, физико-математический факультет. Сановные родственники, в том числе и старшие братья, позаботились о «распределении» молодого специалиста — князь Сергея приписали к департаменту уделов (то самое дворцовое ведомство) и отправили служить в Кавказское наместничество, которое в ту пору переживало период экономического подъема. Молодого чиновника определили заниматься изыскательскими работами. Математический ум, широкие знания, природная инженерная хватка, умение прислушиваться к советам специалистов — все эти качества сделали из молодого Кочубея отменного руководителя многочисленными поисковыми работами. И хотя специального горного образования он не получил, у него была редкая возможность учиться у корифеев практической геологии. На Кавказе судьба свела его с известным горным инженером Александром Иваницким, которого наместник граф Михаил Воронцов, знакомый с его деятельностью на Юге России (Иваницкий в Донбассе прошел путь от «заведования отливкою мелких изящных вещей и эмалированной посуды» до авторитета в исследовании антрацитовых и других угольных полей на землях Войска Донского и Бахмутского уезда) назначил управлять горной частью на Кавказе и в Закавказье. Именно Иваницкий рассказал Сергею Кочубею о несметных угольных и рудных сокровищах, таящихся в недрах Донецкого кряжа.Наверняка, он познакомил его с трудами Евграфа Ковалевского, который совсем недавно, в 1829 году ввел в научный, экономический и бытовой оборот словосочетание Донецкий бассейн (Донбасс). Иваницкий в свое время в Бахмутском уезде шел по следам сотрудников Ковалевского, Першина, Анисимова, Соколова. Несмотря на то, что донецкие карты экспедиций Ковалевского были превосходны (ими пользовались чуть не до 30-х годов двадцатого столетия), Иваницкому принадлежит честь составления наиболее подробной геологической карты бассейнов Кальмиуса и Миуса, приложенной к его «Геогностическому описание Мариупольского округа», опубликованному в «Горном журнале». Можно предположить, что Иваницкий делился с Кочубеем и сведениями, которые не вошли в официальные труды исследователя.
Надо сказать, что в царствование императора Николая I правительство поощряло по преимуществу те геологические исследования, которые имели практическое значение и отвечали потребностям развивающегося горного дела. Неудивительно поэтому, что за службу на Кавказе Александр Иваницкий был пожалован орденом Св. Владимира I степени, а князь Сергей Кочубей — отличием II степени.
После семилетней кочевой жизни на Кавказе Сергей Викторович возвращается в столицу, где становится чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел. Здесь хочется привести еще одну деталь, выпукло рисующую характер князя — в 1849 году он становится членом Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба. Приобретает яхту, ходит под парусом по Балтике, а уже через год одним из первых русских спортсменов (первым был лейтенант флота Атрыганьев) совершает одиночное плавание вокруг Европы из Санкт-Петербурга в Николаев.
Накануне…
Итак, образ разнеженного аристократа, князя «хохлацких кровей», лениво перебирающего жирными пальцами дармовые червонцы, бездельника, получающего жизненные блага едино лишь по преимуществу высокого рождения и титула, испаряется. Мы видим в конце 50-х, начале 60-х годов 19 века зрелого государственного человека, прилежного труженика, пусть и не большого, но самобытного ученого, прирожденного управленца, недюжинного спортсмена. Как-то, знаете ли, не верится, что такая персона просто бездарно профукала концессию. Увы, князь Сергей Кочубей, став полтавским губернским предводителем дворянства (все братья по очереди занимали эту должность, кроме Михаила, бывшего предводителем в Подольской губернии), потратил немало средств и времени на собирание преданий своего рода, но не оставил по себе записок о своей жизни. Много любопытного мог поведать нам. В том числе и о том, как он получил и как обошелся с концессией в Бахмутском уезде, породившей в итоге одно из самых замечательных индустриальных явлений в русской истории — Донбасс.
И продолжение таки следует…
- Союз четырех, или «Дело о концессии». Часть 1
- Союз четырех, или «Дело о концессии». Часть 2
- Союз четырех, или «Дело о концессии». Часть 3
- Автор: Олег Измайлов