hughes_thmb

В истории города Донецка есть несколько дат, так или иначе повлиявших на развитие города. Но почти все они связаны с историей государства, на территории которого находился город. И одна дата имеет отношение исключительно к нашему городу. «Это дата основания города!», — скажите Вы. Безусловно, дата основания Донецка важное событие. Но есть еще одно событие — это дата, когда британский подданный Джон Юз принял решения построить металлургический завод именно здесь. Бог его знает, как бы пошла история Донецка, прими он решение строить завод на 20 км южнее, как ему предлагали изначально, или если бы он построил завод в другом регионе? Уголь на территории Донецка был известен давно и, безусловно, здесь бы рано или поздно возник город, но однозначно — это бы был другой город. Однако, история не знает сослагательного наклонения. Юз и Донецк — понятия неразделимые.

В Великобритании этот человек специалистам известен. Может быть не так широко, как бы хотелось, но в Украине и России его, все-таки, вспоминают чаще. И, как говорил классик «не злым тихим словом». Речь о валлийце Джоне Юзе — первом директоре-распорядителе «Новороссийского Общества каменноугольного, железного и рельсового производства», крупного предприятия — раскинувшего свои действия в конце позапрошлого века в неблагоустроенном уголке Екатеринославской губернии, а через несколько десятилетий превратившем его в процветающий город. Хотя в этом была заслуга и других людей.

Родился Джон Юз(Хьюз) в южноваллийском местечке Мертир Тидвил в семье сталелитейщика по разным сведениям в 1814, в 1815 и даже — в 1816 году.

В начале XIX века Британию называли «мастерской мира». Стремительно развивались горная и металлургическая промышленность, и небольшой городок Мертир Тидвил превратился в город с 20-тысячным населением. Джон, научившись дома читать и писать, поступает учеником литейщика к отцу на завод. Его «университеты» проходят на железоплавильном предприятии Cyfarthfa Fawr Ironworks, которое к этому времени уже превратилось в солидное заведение с годовым производством 23 000 тонн железа и с 13 000 рабочих.

Через некоторое время Юз переходит на Ebbw Iron Work, где совершенствует свое мастерство литейщика. Завод Ebbw Iron Work первым в мире начал в промышленных масштабах производить отливку не только чугуна, но и стали, и Джон был в первой пятерке мастеров, освоивших эти технологии. Когда же прокатное отделение Ebbw Iron Work получило заказ на производство рельсов для строящейся железнодорожной ветви Ливерпуль — Манчестер, Джон Юз из литейной переходит туда и участвует в выполнении железнодорожного заказа. Теперь в его производственном арсенале несколько специальностей, которыми Джон владеет в совершенстве: литейщика, сталевара, прокатчика. На этом же предприятии он смог впервые применить свои организаторские навыки [13].

1842 год стал значимым в жизни валлийца. В этом году честолюбивый Джон Юз (ему нет и 30 лет) на собственные сбережения покупает предприятие Uskside Engineering Co в Ньюпорте, производившее металлические изделия и комплектующие паровых двигателей. И в Ньюпорте он женится на Элизабет Левис, дочери владельца местной гостиницы.

Руководство заводом в Ньюпорте Юз начал с изменений в производстве — перепрофилировал предприятие на выпуск литых изделий для портов, изготовление корабельных цепей, якорей, пушек и брони для флота. У него было предпринимательское чутье, он почувствовал выгоду от работы с Королевским флотом — в это время как раз происходит перевооружение военно-морских сил Британии, так что недостатка в заказах не было.

Достаточно быстро Юз стал известен в профессиональных кругах металлургов и судостроителей, к его мнению стали прислушиваться. В 1860 году происходит слияние его бизнеса с предприятием Millwall Engineering and Shipbuilding Company on Thames side [13]. В этой компании существовал выборный Совет директоров, Джон вошел в него, а через небольшой временной промежуток его избрали Генеральным директором. Находясь в должности Генерального директора этого предприятия, он знакомится с представителями русского правительства: героем обороны Севастополя генерал-инженером Эдуардом Ивановичем Тотлебеном и инженером-полковником Оттомаром Борисовичем Герном, изобретателем русской подводной лодки с паровым двигателем. Россиянам британец понравился своими деловыми качествами и, после обсуждения ряда технологических вопросов, Юза приглашают посетить Россию.

Генеральный директор лондонского Мильвольского завода приехал в Петербург для ведения переговоров по нескольким вопросам. Прежде всего, его интересовал большой заказ русского правительства на изготовление брони для реконструируемого кронштадского форта «Константин». Но Джон был известен в деловых кругах не только как технический администратор, но и как изобретатель лафета для тяжелой пушки — стрингер Юза. Поэтому полковник Герн, как руководитель русской военной миссии в Британии, предложил Юзу подготовить проект модернизации оружейной литейной в Колпино (сегодня это известное АО «Ижорский завод»). В то время колпинская литейная принадлежала морскому ведомству, поэтому в Санкт-Петербурге Юза представили военно-морскому Министру Великому князю Константину Николаевичу Романову. На князя валлиец произвел благоприятное впечатление. В его лице Юз на долгие годы приобрел надежного покровителя. Реконструкция литейной была признана нецелесообразной, но внимание Джона привлекло другое — огромные перспективы для предпринимательства в России. К тому же, дела на Мильвольском заводе из-за отсутствия постоянных крупных заказов от Адмиралтейства ЕЕ Величества шли не очень хорошо, свидетельство тому, судебный процесс банкротства этого предприятия в 1872 году.

Весной 1866 года Джон Юз предпринимает свою первую попытку поучаствовать в создании металлургического предприятия в Российской империи. Дело в том, что в это время на одном из старейших российских металлургических заводов — Выксунском в Нижегородской губернии хотели образовать английское акционерное общество, т. е. прообраз будущего «Новороссийского общества». И по некоторым данным, именно Джон Юз приезжал тогда в Россию для осмотра возможностей предприятия. Однако в тот раз у англичан ничего не получилось. Как писали британские газеты того времени, представители из Англии «плохо поработали с русскими правительственными чиновниками». Но Джон Юз был упрямым и настойчивым человеком, не привыкшим с ходу отказываться от своих идей, и он свои взоры обратил на Донецкий бассейн.

Англия экспортировала через порты Черного моря миллионы пудов металлических изделий. Юз увидел прямую выгоду от организации завода в границах Донецкого каменноугольного бассейна, тем более, после поражения в Крымской войне, русское правительство было озабочено созданием тяжелой промышленности на юге. Был один очень важный момент: в Донбассе наметились изменения в инфраструктуре — началось строительство железных дорог. Железные дороги не только упростили и удешевили транспортировку грузов, они и увеличили прирост народонаселения. В конце 1865 года генерал-адьютант князь В.И. Васильчиков, Каншин и Рукавишников через министра финансов стали зондировать мнение императора на предмет строительства на юге страны металлургического завода. Результатом этого шага явилось подписание 19 февраля 1866 года Александром ІІ программы развития отечественного производства рельсов. Тогда же было начато строительство казенного чугунолитейного и рельсопрокатного завода в Лисичанске. Из этой затеи ничего не получилось. Но разрешения на строительство заводов были выданы и частным лицам: князю Васильчикову, князю Кочубею (о нем мы еще расскажем дальше), предпринимателю Полякову (имевшему титул «железнодорожного короля»), учредителям Брянского завода (г.Бежицы, Орловской губернии) Губонину и Голубеву. Князь Васильчиков пытался получить разрешение на строительство завода на казенных землях, но в Министерстве государственных имуществ ему ответили отказом. Васильчиков был убежден, что получил отказ, потому что, как писал горный инженер А.Мевиус, «тут… замешено самолюбие некоторых лиц, не желавших допустить, чтобы частная предприимчивость опередила на этом пути правительственные попытки, продолжавшиеся тогда еще в Лисичанске» [14].

Полякову удалось весной 1869 года получить для строительства завода участок казенной земли в Бахмутском уезде (район современной Горловки). Но на участке не было необходимого для производственных процессов количества воды. Завод должен был начать давать продукцию с 1872 года, но уже летом 1869 Поляков просил правительство перенести сроки ввода предприятия и передать обязательства по этому «виртуальному» заводу учрежденному им же Обществу Азовского рельсового завода. Это ходатайство 16 августа 1872 года было одобрено Кабинетом Министров и акционерному обществу была дана льгота: иметь облигационный капитал ¾ всего основного капитала, тогда как другим акционерным обществам разрешалось иметь в основном капитале только ½ часть от облигационного. И, несмотря на льготу такого уровня, предприятие из-за недостатка необходимого количества воды построено не было, поэтому (по договоренности с Юзом) Поляков просил передать обязательства по не построенному предприятию «Новороссийскому обществу», с полным слиянием «Новороссийского общества» с «Обществом Азовского рельсового завода».

Но мы в своем повествовании на несколько лет забежали вперед. Вернемся в 1868 год, когда Юз покинул Великобританию и поплыл в Россию. Прибыв в Петербург и решив несколько незначительных вопросов, он заключает соглашение с владельцем концессии на постройку металлургического завода — князем Кочубеем. Сергей Викторович Кочубей получил Высочайшее соизволение на строительство 10 ноября 1867 года. К разрешению было приложено сопроводительное письмо, где говорилось, что если ему удастся образовать подобного рода общество, то правительство под сооружение завода и шахт безвозмездно предоставит в достаточном количестве пустопорожние казенные земли в Екатеринославской губернии. Выпускник математического факультета Петербургского университета 1841 года под новый проект год пытался найти потенциальных инвесторов. У него с братом Михаилом имелся богатый опыт организации Акционерных обществ. Кстати, ими, совместно с врачом Санжаревским, была произведена первая промышленная разведка запасов соли в Славянске. Но время шло, а общество по производству рельсов так и не продвинулось в строительстве завода ни на шаг. Желающие не находились ни в России, ни за границей. Поэтому появление Юза было очень кстати.

С.В. Кочубей поторговался для вида и продал концессию на постройку рельсового завода «Новороссийскому Обществу» за 24 000 фунтов стерлингов. В мае 1869 года в Лондоне был принят устав «Новороссийского Общества каменноугольного, железного и рельсового производств» и подписан с Джоном Юзом контракт об управлении акционерным обществом. Учредителями «Новороссийского Общества» было 7 человек: два брата Брасси (Томас старший — гражданский инженер и Томас младший — член парламента); братья Джон и Чарльз Гуч — баронеты; Барон Вильям Вайзман — кавалер ордена Бани; гражданские инженеры Джозеф Витворт и Александр Огильви [11]. Капитал общества был поделен на 6000 акций по 50 фунтов стерлингов. Юза среди учредителей не было, но как директору-распорядителю ему было положено 500 акций класса В (гарантировавшие 10% доход) и годовой оклад 10 000 рублей.  По уставу правление насчитывало 6 человек. В правление были избраны В.Вэйзман, Т.Брасси, О.Герн (к тому времени уже генерал-майор), Д.Юз и Д.Гуч. Почетным директором Общества стал князь С.В.Кочубей. Но никакого влияние на принятие решений он не имел. Обратите внимание, уважаемые читатели, Юза не было среди учредителей акционерного общества, но благодаря своим организаторским способностям и знанию технологических процессов, ОН стал единственным человеком, с которым считались учредители. Во всех спорах и конфликтах его слово было решающим.

1 hughes portreto geniale z

Джон Юз

.

1. Обин из учредителей НРО - Джозеф Витворт z

Один из учредителей НРО — Джозеф Витворт

.

1. Один из учредителей НРО -Джон Гуч z

Один из учредителей НРО — Джон Гуч

.

1. один из учредителей НРО -Томас Брасси z

Один из учредителей НРО — Томас Брасси

.

В 1861 году Русское правительство приняло закон о том, что иностранные компании «пользуются…в России всеми их правами, сообразуясь с законами империи». Компании эти учреждались по законам других государств и не исключалось, что под видом защиты интересов своих подданных эти государства могут вмешиваться во внутренние дела России. Однако, в то же время, отмечалось, что «они могут принять вид политических притязаний лишь в том случае, когда притязания эти могут быть направлены сильной державою к слабой». В 1863 году было принято дополнение, что действовать в России иностранные компании могли с особого в каждом случае разрешения.

До 1862 года в Англии существовала так называемая разрешительная система учредительства, т.е. когда при создании предприятия требовалось специальное разрешение на сбор учредителей. Англия, первой из европейских стран, перешла на так называемую явочную систему, когда добровольное собрание учредителей принимало решение о создании акционерного общества. Учредители «Новороссийского Общества каменноугольного, железного и рельсового производств» были одними из первых, кто воспользовался изменением в законодательстве. К слову сказать, в России подобные изменения были приняты в 1877 году.

Договор между Акционерным Обществом и русским правительством, то есть легализация работы иностранного предприятия в Российской империи, был утвержден 18 апреля 1869 года императором Александром II. «Новороссийское Общество», хотя и было создано на основании британских законов, но было обязано подчиняться законам Российской империи в части ответственности во взаимоотношениях с казной и частными лицами.

Когда князь Кочубей еще только получал концессию — правительство обещало ему премию-субсидию — в течение 10 лет за каждый пуд произведенных рельсов — 50 копеек (но не более 300 000 пудов в год) и право беспошлинного ввоза из-за границы оборудования и материалов для строительства завода и шахт. Все эти льготы автоматически переходили к «Новороссийскому Обществу».

Первоначально завод предполагали строить на казенных землях Мариупольского уезда вблизи станции Еленовка (сегодня это с. Еленовка по дороге в Мариуполь). Тогда это была конечная станция проектируемой Константиновской железной дороги. Но участок для строительства завода был выбран неудачно, «поскольку местность … не заключает в себе всех технических условий, необходимо было приискать другой, более пригодный пункт для закладки завода, с благонадежными залежами угля и руды и достаточным количеством воды. Таким подходящим местом признана Александровская степь, на которой осенью 1870 года и было приступлено к постановке доменной печи» [12]. Это были владения князя Павла Ивановича Ливена. Землю в начале 1850-х годов князь приобрел у потомков Евдокима Степановича Шидловского. Место для строительства завода было показано знатоком верховий Кальмиуса Яковом Ивановичем Древицким — широкая с плоским дном котловина [1].

Выбор на этот район пал не случайно. Еще в 1837 году для исследования Донецкого бассейна заводчиком А.Н. Демидовым была организована экспедиция во главе с профессором французской академии Ле-Пле. Экспедиция обошлась Демидову в 500 тысяч рублей и не принесла прибыли ни копейки. Итогом же экспедиции стал обширнейший труд «Исследование каменноугольного Донецкого бассейна». В книге отмечалось, что уголь, «с древнего времени разрабатываемый в этой местности [район селения Александровка]., имеет самую наибольшую толщину во всем Донецком кряже, именно 7 футов … достаточно превосходный кузнечный уголь». Кроме того, в этом же районе экспедиция Ле-Пле обнаружила и железную руду, которая «залегает «почками» и слоями в сланцах, покрывающих каменный уголь». А в 30-ти верстах, возле селения Каракуба (Старобешевский район Донецкой области), были обнаружены запасы железной руды, не содержавшие «никаких следов фосфора». Следует заметить, что для металлургии фосфор и сера — очень нежелательные элементы, нарушающие прочностные характеристики стали. Сочинение Ле-Пле являлось настольной книгой Д. Юза, откуда он черпал все основные сведения и руководствовался в выборе решений. При этом российское правительство, желая привлечь британский капитал на строительство металлургического завода на Юге России, снабдило Джона Юза самыми современными на то время, созданными русскими военными топографами, картами залегания пластов каменного угля в этой местности.

Обращаем внимание читателей, что при выборе участка под строительство проблема с водой стояла не только перед Юзом, но и перед Поляковым. Но, в отличии от Полякова (и его технических советников), Юз имел производственный опыт. Опыт и помог справиться с проблемой. Отказавшись от земли с нулевой арендной платой, где не было воды, Юз взял в аренду землю, где вода была в необходимом для производства количестве.

Джон Юз снял у помещика Смольянинова одинокую хатку — заброшенную пастушечью сторожку — и поселился в ней со всеми своими собаками, молитвенниками и инструментами для разведки недр. Рядом с Библией на его столе лежали карты Приазовского края, справочники, прейскуранты и сочинение профессора Ле-Пле [1]. Довольно долго эту хатку британцы бережно охраняли. Ведь это была первая жилая постройка Юзовки.

Овечий хутор, находившийся на месте будущего кирпичного завода «Новороссийского Общества», и состоящий из двух хат и овчарни, стал тем местом, откуда началось строительство завода. Находился он между Кальмиусом и современным ЦУМом. Через хутор проходила дорога из села Александровка в село Григорьевка.

Однако Юз рисковал. Общество должно было построить доменный завод, работающий на местном сырье, производительностью 100 тонн чугуна еженедельно. Кроме этого, нужно было построить рудник с добывающей способностью 2 000 тонн угля. Первая попытка запуска доменной печи закончилась неудачей. А ведь по договору с Российским правительством чугун должен был быть получен новым заводом в конце 1869 года.

24 апреля 1870 года между правительством и директором-распорядителем «Новороссийского Общества» был заключен договор на предоставление обществу ссуды в 500 000 рублей под 6 % годовых, сроком на 37 лет. Ссуда предоставлялась при условии полной постройки завода и Константиновской железной дороги, с реальным расходованием половины основного капитала компании. Кстати, только из-за этого жесткого пункта договора ссуда была получена лишь в 1874 году. Параллельно были прописаны дополнительные условия, которые предусматривали немедленный перевод залога в 20 000 фунтов стерлингов из Лондонского банка в русский, и высказано предупреждение, что если через девять месяцев (т.е. к январю 1871 года) в казну не будет поступать еженедельно по 100 тонн чугуна, — залог становится собственностью государства, а договор на концессию немедленно аннулируется.

Морское министерство было заинтересовано в скорейшем начале работ нового предприятия. Дело в том, что еще 12 октября 1870 года было подписано Высочайшее повеление о строительстве в Николаеве судоверфи. Корабелам был нужен металл, а ближайшим источником его получения мог стать только завод «Новороссийского Общества». 1 декабря 1870 года Юз пишет подробное письмо морскому Министру Великому князю Константину Николаевичу, где рассказывает о своих первых победах и поражениях на донецкой земле. К достижениям он отнес окончание строительства доменной печи №1: «Большие поддерживающие пилоны, равно как и железный наружный кожух печи, ныне собраны и установлены, так что внутренняя кладка из огнеупорного кирпича единственная работа, остающаяся для окончания печи, может быть продолжена теперь под крышей, в укрытии от неблагоприятных влияний погоды, причем во время морозов внутри домны разводится и поддерживается огонь. … Кирпичный фундамент под воздуходувную машину почти окончен, три котла для этой машины, которые я впоследствии из-за больших размеров, прислал из Англии в разобранном виде — собраны и склепаны на местах и готовы к устройству. … Я возобновил разработку в угольной шахте №1, которая была первоначально вырабатываема князем Ливеном, и затем оставлена вследствие предполагаемого истощения. Насколько позволили обстоятельства, я применил к ней английскую систему разработки, я протянул внутри рудника узкоколейную железную дорогу для более удобного подвоза угля. Такое устройство, насколько мне известно, впервые применяется в этой части южной России» [15].

Это письмо является ценным источником информации о первых месяцах пребывания Юза на новом месте, о трудностях при доставке из Англии оборудования. Юз сообщал также, что привел в рабочее состояние и шахту №2, поставив там насос для выкачивания воды: «Количество угля, которое я буду получать, через несколько недель позволит мне начать обширную торговлю углем, так как я уже собрал достаточное количество оного для доменной печи. В последнее время я продавал уголь публике, т.к. я могу получать уголь по умеренной стоимости, не желая получать выгоды, то я понизил цену от 20 до 30 %…. Бросая общий взгляд на все, что было сказано мною выше, я должен сказать, что вынужден был бороться со многими затруднениями… Незадолго перед тем, как я намеревался выехать из Англии, началась война между Пруссией и Францией и совершенно перевернула мои планы, так как пришлось спешить по возможности погрузить на суда все материалы, в то время готовые к отправке в Таганрог…. Эти распоряжения соединялись с трудностями доставки судов, так как французское правительство зафрахтовало почти все нейтральные пароходы, а германские суда, производившие торговлю между Англией и портами Азовского моря, были заблокированы. … Кроме всего я встретил серьезную задержку в небрежности, с которой начальство железной дороги относилось к перевозкам моих грузов от Таганрога к заводу. Некоторые предметы, от неимения которых завод был вынужден стоять, пролежали на Таганрогской пристани в течение почти двух месяцев, дожидаясь вагонов, причем все требования и увещевания оказались бесполезными. Наши убытки стали делаться столь значительными, что я был готов нанять пятьсот пар волов, дабы перевезти нужные нам вещи. Когда мне посчастливилось получить помощь их превосходительства графа Бобринского (прим. был товарищем министра путей сообщения) и генерала Гейнса, которые самым благосклонным образом вошли и настояли, чтобы дирекция железной дороги дала мне перевозные средства».

Еще одним обстоятельством, осложнявшим положение Джона Юза, был судебный процесс в английском городе Бристоль против недавно образованного «Новороссийского общества» и его директора-распорядителя. Дело в том, что Джон Юз обещал долю акций в НРО нескольким партнерам-соплеменникам по неудавшемуся акционированию Выксунского завода и углепромышленнику, арендатору Александровского рудника Иванову. Эти люди помогали Юзу в создании нового предприятия на Юге России и он даже в июне 1869 года заключил какой-то контракт с Ивановым. Все они, увидев, что с нового акционерного общества будет толк, потребовали от Юза выплатить им 150 тыс. фунтов. Этот судебный процесс постоянно освещался в лондонских газетах. Но денег истцы не получили. В марте 1872 года генеральный судья в Бристоле отказал Ивановку и Ко  в претензиях к «Новороссийскому обществу» и Джону Юзу.

С инспекционной целью для изучения состояния существовавших в Новороссийском крае заводов и, в том числе, завода «Новороссийского Общества», 12 января 1871 года был командирован адъютант морского Министра лейтенант Л.П.Семечкин. В выданном задании на командировку, состоящем из 5 пунктов, был изложен перечень интересовавших Петербург вопросов. Все они касались возможности производства металла для нужд Николаевской судоверфи. Пункт 2 этого документа гласил: «Осмотреть в подробности работы, произведенные г.Юзом по возведению железоделательного завода Новороссийского Общества… определить посредством личных наблюдений и объяснений с г.Юзом: к какому времени можно с достаточною вероятностью, ожидать полного развития деятельности возводимого им завода в предположенных учредителями размерах; каких сортов и в каком количестве железа завод, по мнению учредителей, будет производить и выйти с г. Юзом в предварительные объяснения насчет того, какое количество железа разных сортов, из числа до 600 тыс. пудов потребных на броненосное судостроение … и в каких условиях завод может предоставить в Николаевское адмиралтейство».

Первый качественный чугун был выплавлен только 25 января 1872 года, о чем немедленно отправили телеграмму в Петербург. Дипломатический талант Юза и связи при императорском дворе позволили добиться отсрочки залогового договора, так что получение первого чугуна было как нельзя кстати. Но получение чугуна, это полдела. Нужно было приступить к производству прокатных изделий.

Юзу нужно было не забывать и о строительстве подъездной железной дороги, поскольку по договору и образование НРО, и постройка Константиновской железной дороги были понятиями взаимосвязанными. Дорога называлась Константиновской, потому что начиналась у станции Константиновка Курско-Харьковско-Азовской железной дороги и должна была быть проложена в  порт Мариуполя. Первая очередь дороги заканчивалась на станции Еленовка. В начале апреля 1869 года российский Комитет министров подписал с Юзом договор на сооружение железной дороги. Образовывалось общество строительства Константиновской железной дороги с капиталом 5 355 000 металлических рублей (64 000 рублей верста). Капитал, необходимый для постройки железной дороги, образовывался путем выпуска негарантированных акций. Согласно договора, Юз обещал приступить к работам по сооружению дороги в течение 6 месяцев и окончить постройку в течение 6 лет. Участок Константиновка-Ясиноватая-Еленовка был открыт для движения в 1872 году, а потом наступило затишье. Продлевать дорогу до Мариуполя, как это предусматривалось договором, Юз не спешил. Он добился главного: связал свое предприятие с основными транспортными артериями страны. Подъездной путь от завода до станции Юзово (станция первоначально называлась Александровская, по ближайшему населенному пункту селу Александровка (Щегловка)) НРО соорудило за свой счет. Открытие участка Еленовка-Мариуполь состоялось через 10 лет и уже с мизерным участием «Новороссийского Общества».

  • Авторы: В.Степкин, А.Жаров


Войдите, чтобы оставить комментарий