Как поступал рядовой житель дореволюционной Юзовки, если ему требовалось отправить телеграмму родственнику (знакомому), на тот момент являвшемуся пассажиром поезда? Шел он в Юзовскую почтово — телеграфную контору фон Бекмана (что на Первой линии) и за соответствующую плату отсылал телеграмму на необходимую станцию. Далее события развивались следующим образом. Текст послания получал начальник станции, который вызывал к себе станционного сторожа, тот брал телеграмму и, внушая своей униформой уважение присутствующим, брел по залам ожидания, кассовым залам и выкрикивал фамилию адресата. Если никто не отозвался, депеша передавалась обер — кондуктору, который был обязан пройти по вагонам поезда и найти — таки злосчастного адресата. Только после этого составу давали «зеленый свет».
Письмо на бланке Юзовской почтовой конторы. 1895 год.
Вообще, изучая список праздничных дней, по которым контора фон Бекмана не производила почтовых операций, можно сделать вывод: отдыхать в Российской империи умели. В этом списке — Новый год, первый день Св. Пасхи, первый день Св. Троицы и прочие религиозные праздники (общим числом 17), кроме того — день Тезоименитства Государыни Императрицы Александры Федоровны (23 апреля), дни рождения Государя Императора (6 мая), Государыни Императрицы (25 мая), Наследника Цесаревича (30 июля) и прочих членов царской семьи (всего 8 «красных дат»). Разумеется, выходными были и все воскресные дни.
Впрочем, специальный ведомственным циркуляром определялось: «Телеграммы принимаются на правительственных и железнодорожных станциях ежедневно в назначенные часы, не исключая праздников», Часы эти должен был устанавливать местный начальник.
В будние дни почтово-телеграфная контора производила «прием и выдачу корреспонденции, продажу почтовых марок и проч.» с 8 утра до 2 часов пополудни. Кроме того, прием и выдача простой корреспонденции наблюдалась также с 5 до 7 вечера. Эти часы были строго регламентированы министерством почт и телеграфов и являлись единым и непременным для всех городов и поселков европейской части империи (кроме столичных и губернских центров). Строгое соблюдение распорядка дня на почтах, неукоснительно контролировалось, что обеспечивало четкую, великолепно налаженную работу всего ведомства.
Принципы дореволюционной почты лучше всего проиллюстрирует следующее обстоятельство. Вообще-то личность получателя почтовых отправлений удостоверялась предъявлением вида на жительство или эквивалентного ему документа, предъявлять который, кстати, мог не только адресат, но и его доверенный. Так вот, в тогдашних почтовых правилах предписывалось: «Предъявление паспорта или удостоверения личности не должно требовать, если данной лицо или подпись его известны почтовому учреждению. И далее: «Почтовым учреждениям вменяется в обязанность во всех случаях руководствоваться общим смыслом настоящего циркуляра, отнюдь не затрудняя публику излишними формальностями». Так и работали.
Как выглядела процедура отправки посылки? Приблизительно так же, как и сегодня. Сформировав посылку на дому (боле популярным типом ее тогда был не деревянный ящик, а узел), вы относили ее в почтовую контору, причем помимо надписи о месте назначения на самой посылке, обязательно должен был присутствовать отдельный «сопроводительный адрес» на бланке установленного образца с отрезным купоном. Бланки были разноцветными: белые — для посылок без цены, розовые — для ценных. Продавались они во всех почтовых конторах по 1 копейке за 2 штуки. И, поскольку сплошной грамотности как завоевания социализма тогда еще не наблюдалось, их заполнение, равно как исполнение надписи на посылке, по требования клиента производил работник почты.
За пересылку отправлений, например, до 2 фунтов весом в пределах европейской части приходилось платить 25 копеек. Почтовые сборы были: весовой, страховой, комиссионный, за расписку, за сургуч и (при необходимости) за доставку на дом. Оплачивались они почтовыми марками.
Пересылали по почте… Да практически все, что угодно. Даже живых пчел — правда, оговаривалось, что для этого требуются прочные металлические или деревянные ящики с отверстиями для воздуха и что принимаются такие дорожные ульи только для перевозки по железной дороге и пароходам.
Юзовская почтово-телеграфная контора фон Бекмана была местом тишайшим. Здесь: а) не кричали на посетителей; б) не скандалили сами посетители. Не было: а) изнуряющих очередей; б) работников почты, ушедших в неизвестном направлении на неопределенное время. Повода для конфликтов не возникало, потому что люди тогда умели еще идти навстречу друг другу. Человек за барьером и посетитель не стали еще врагами. Пример: свернутые в трубку бандерольные отправления не должны были превышать 17 вершков в длину и 2 вершков в ширину. Что происходило, если обыватель приходил с негабаритным пакетом? Нет, почтовый служащий не швырял пакет на стойку, не кричал: «Надо было знать!» Он вооружался необходимым инструментом и подгонял бандероль под требуемый стандарт, — бесплатно, если клиент был новичком в деле почтовой упаковки (а клиентов в конторе фон Бекмана знали в лицо).
Конечно, совсем без конфликтов работа почты обойтись не могла. На этот случай близ конторы располагался городовой. Он довольно часто уделял почтово-телеграфному заведению, где его знали, как родного и были в курсе его семейных дел. На крайний случай, он мог вмешаться и успокоить клиента, недовольного тем, что приемщик отказывается принимать посылку с «жирными предметами», утверждая, что это может нанести вред другой корреспонденции и казне.
Кстати, еще одно правило: если обнаруживалось, что в бандерольном отправлении, письме или закрытом ценном пакете вложены деньги, «имеющие отношение к Империи», четверть этих денег конфисковалась.
Кое-что о работе телеграфа. Как уже говорилось, работал он фактически без праздников. Телеграммы не должны были содержать «неупотребительных в языке словосочетаний или оборотов и сокращений». Максимальная длина слова определялась в 15 букв, каждый излишек считался отдельным словом. Отправление телеграммы стоило 15 копеек, стоимость слова составляла 5 копеек (для удаленных частей империи — дороже). Срочность повышала ценность услуг втрое. Если телеграмма не находила адресата вследствие переезда последнего, она обязательно отправлялась на новое место жительства. Один и тот же текст можно было при желании и при необходимости высылать нескольким адресатам.
Можно ли было из забытой богом Юзовки телеграфировать за рубеж? Вполне, причем в любую точку земного шара. Список телеграфных тарифов для передачи сообщений в другие страны, имеющийся в конторе фон Бекмана, занимал два листа очень убористым шрифтом. Была здесь и Африка, и Австралия, даже Океания. Вот некоторые тарифы на 1906 год: для Австро-Венгрии — 11 копеек, Гибралтара — 25 копеек, Новой Каледонии — 1 рубль 17 копеек. Телеграфировать туда было не сложнее, чем в Бахмут или в Мариуполь.
Вот таким образом жила и действовала юзовская почта. Совсем не подозревая, что работа этого ведомства может выглядеть как-то иначе.
- Автор: Евгений Ясенов.
Публикуется с разрешения автора.
Отдельное спасибо Денису Лапину.
-
Фото:
- http://www.gtj.org.uk
