Два прозрачных слоника стоят на моем письменном столе.
— Из стекла? — спрашивают гости.
— Нет.
— Из пластмассы?
— Нет.
— Тогда из чего же?
— Попробуйте! — предлагаю я.
— Как же «попробовать»?
— Очень просто, на кончик языка…

Если гость очень любопытный, он обязательно лизнет слоника и, конечно, поморщится: — СОЛЬ!
— Самая настоящая — каменная!

…Смотрю я на слоников и вспоминаю о недавнем своем путешествии в «соляное царство», которое находится глубоко в недрах Донбасса. Там мне и подарили этих слоников, выточенных из прозрачных кристаллов каменной соли.

Соль! Задумывались ли вы над тем, можно ли жить без нее? Было время, когда люди обходились без угля. С появлением железного организма машины человеку понадобился «хлеб промышленности» — уголь. В наши дни люди научились заменять уголь двигательной силой воды, ветра, синтетического топлива. Но ничто не в силах заменить живому организму соль. Шесть-семь килограммов соли в год нужно человеку, чтобы быть здоровым. Миллионы тонн соли нужны промышленности и сельскому хозяйству.

Соль — такой же жизненно необходимый продукт, как вода и хлеб. Было время, когда люди не умели добывать соль, но все-таки без нее не могли обходиться. В те далекие времена в пищу употребляли травы и корни, содержащие большое количество соли. Потом люди научились выпаривать соль из морской воды. Они погружали в воду бревна, которые затем сушили на солнце, и снимали с них тонкий слой соли. Первобытные способы добычи соли из воды морей, озер и лиманов постепенно сменялись более совершенными. На берегах соленых озер строили фабрики-«солеварни», на которых в больших чанах выпаривали из воды значительное количество соли. Когда же были найдены залежи каменной соли, во многих странах была создана специальная промышленность по добыче и переработке «прозрачного золота».

Наша страна особенно богата месторождениями каменной соли. На Украине, в Сибири, на Кавказе и в Средней Азии встречаются большие залежи этого вещества. Особенно богат ею Донбасс. Знаменитая Артемовско-Славянская котловина содержит в своих недрах многие миллиарды тонн драгоценного продукта.

Щедро насытила природа донецкие недра неисчислимыми богатствами, окрашенными в белый и черный цвет: солью и углем. Эти два цвета как бы разделяют Донбасс на две части.

В одной — шахтные поселки и заводы, сверлящие небо дымными трубами доменных печей, коксовые батареи и химические заводы.

В другой — совершенно иной мир. Непривычными, ослепительно белыми полосами мелькают составы, заполненные словно только что выпавшим снегом. Вы вступили в царство соли — в знаменитую Артемовско-Славянскую котловину.

Тут слово «соль» слышится в названии станций и поселков; оно напоминает о себе на каждом шагу, как слово «уголь» — в соседних районах. На путях большой донецкой станции Соль, откуда поезда уходят во все концы страны, особенно ощущаешь значение для нашей родины богатейшей «котловины».

Меня пригласили в одну из самых больших шахт, которая находится глубоко под землей. Я надел горняцкую одежду, вооружился маленькой лампочкой и вошел в клеть. И клеть, в которой мы спускались, и ствол шахты были ярко освещены электричеством.

— Зачем же лампочка? — спросил я.

— Это просто так, по горняцкой привычке! — ответил инженер. — В наших шахтах так же светло, как на центральных улицах Москвы.

1948_07_img2

Шахта, в которую мы спустились, не только самая крупная, но и старейшая в стране. По ее широким подземным галереям шагал великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев, приезжавший в Донбасс изучать месторождение каменной соли. Высеченная из полутонной соляной глыбы фигура бывшего хозяина шахты — длиннобородого старика в длинной купеческой поддевке — стоит здесь больше шестидесяти лет. Когда-то хозяин забавлялся тем, что приказывал рабочим вырубать в соляных пластах лестницы, арки, своды, купола — строить подземные молельни и залы для приема гостей. Купцу хотелось похвастать, какими богатствами он владеет. Ведь ширина соляного пласта — сорок метров! Представляете себе двенадцатиэтажную толщу чистой каменной соли. Сколько же лет понадобилось природе, чтобы спрессовать соляной раствор, превратить его под давлением земных пластов в камень?

— Это очень легко подсчитать! — отвечает горный инженер и подводит меня к одной из стен подземной галереи. — Видите?

Всматриваюсь в тонкие зеленые полоски, разделяющие пласт на множество слоев. Полоски напоминают «годовые кольца», которые можно видеть на любом спиленном дереве.

— Эти пласты и есть «годовые кольца»! — подтверждает инженер. — По ним можно определить возраст пласта,

— Как же они образовались?

— Когда-то здесь бушевало море. За год накоплялся на дне соляной слой. Весной подводное течение покрывало его тонким слоем ила, принесенного из рек. Потом в течение года снова оседала соль. Так возникал годовой слой. В этом пласте триста слоев. Значит, в течение трехсот лет нарастал пласт, пока море не ушло в другие берега… Таких пластов много на разных глубинах. Нашей донецкой соли хватит не на одну тысячу лет!

Мы шагаем по широкой, как улица, подземной галерее. Гулко отдаются шаги под высокими сводами. Хрусталем и серебром отсвечивают кристаллы в стенах и потолке, до которого едва достигает электрический свет. И вдруг эта величественная галерея заполняется не то громом, не то пушечными выстрелами — это в дальних забоях взрывают пласт. Минуты три перекатываются под землей громовые раскаты.

— Пойдемте, посмотрим, сколько соли заготовлено за эти минуты, — приглашает инженер.

Нам понадобилось четверть часа, чтобы обойти соляную гору, выросшую после взрыва. Причудливое нагромождение белых глыб и дробленой соли напоминало ледовый хаос: торосы, айсберги, битый лед. Человек на вершине этой белой горы едва был виден.

— Тут сотни эшелонов соли! — оказал инженер. — Но это еще не готовая продукция, главная работа — наверху.

Под землей я видел, как добывают соль. Машины, приводимые в движение электричеством, совсем как в угольных шахтах, врубались в белый пласт, откалывали от него соляные глыбы, сверлили отверстия — «шпуры», — в которые закладывали заряды взрывчатого вещества. После взрыва другие машины черпали огромные ковшами соль, нагружали электрические вагонетки, и длинные поезда мчались по подземным коридорам к стволу шахты.

Мы поднялись наверх и прошли в большое красное здание фабрики, на которой обрабатывают соль.

Соль не зря называется каменной. Она крепка, словно камень. Недаром фигура бывшего хозяина, высеченная из глыбы шестьдесят лет тому назад, до сих пор стоит в шахте. Только ударом тяжелого молотка можно разбить кусок «соленого камня».

Механические дробилки разбивают большие куски на более мелкие. Дробилки поменьше превращают соль в крупные зерна, — такую соль употребляют на засолку овощей, на заготовку силоса и часто для варки пищи. Столовую соль — тонко измельченную «соляную муку» — получают из этих зерен на специальных шаровых мельницах. Машины-весы автоматически взвешивают соль, наполняют ею пакеты, запечатывают их, а непрерывно движущиеся транспортеры подхватывают и несут на склад и на пункт погрузки.

Из соляного элеватора соль поступает в вагоны железной дороги. Вагоны стоят на весах; когда стрелка показывает, что вагон заполнен, весовщик нажимает кнопку — и погрузка закончена. Большой вагон заполняется в пятнадцать-двадцать минут. В течение дня от каждой фабрики — а их несколько только в одном Артемовском районе — отходят сотни вагонов, груженных солью.

Украина, Молдавия, Белоруссия, Закавказье и добрая часть Российской федерации получают соль, добытую в недрах Донбасса.

1948_07_img3

Враг это хорошо знал, поэтому немцы с таким же ожесточением разоряли соляной Донбасс, как и угольный. Но прошло всего несколько лет со времени освобождения донецкой земли от врага, и героическим трудом советского народа соляные шахты и фабрики не только полностью восстановлены, но и реконструированы. Страна снабдила «соляное царство» новыми чудесными машинами, которые помогают человеку быстро добывать из недр земли этот необходимый жизненный продукт.


  • Автор — С. Гарин.
  • Источник — журнал "Знание — сила", №7 за 1948 год


2 комментария

Войдите, чтобы оставить комментарий