В.И. Дегтярев и любимая команда «Шахтер»

По данным горстатуправления в 1970г. в городе занимались физкультурой и спортом 250 тысяч человек – каждый четвертый житель. Среди донецких спортсменов было 6 заслуженных мастеров спорта, 25 судей всесоюзной и 185 – республиканской категорий. Из 180 тренеров – 24 получили звание заслуженного тренера УССР и СССР. Самой большой страстью в жизни руководителя области был футбол. В.И.Дегтярев любил футбол, ходил на футбол, болел за футбол.

Дегтярев в молодости играл за какую-то из команд, то ли в Ставрополе, то ли в Армавире. В Донецке старался не пропускать ни одного футбольного матча. По легенде, именно при нем ФК «Шахтер» получил свои оранжево-черные цвета. При Владимире Ивановиче появилась и база Кирша. И при нем же футболисты получали к стандартным ставкам еще и солидные шахтные надбавки.

«Отец был по сути негласным хозяином «Шахтера». Клуб поддерживали и многие донецкие шахты. По линии спорта футболисты зарабатывали крохи, а так как они «подрабатывали» на шахтах, им еще и доплачивали. Главное, чтобы они спортом занимались. Два подряд выигранных Кубка Союза изумили сограждан. В родном городе футболистов встречали, как героев — 40 тысяч болельщиков, какая-то бронемашина с командой на борту во главе праздничной демонстрации. Донецк получил футбольный коллектив, на равных боровшийся с лидерами советского футбола»

— вспоминал сын, Борис Дегтярев.

Давайте послушаем человека, который знает о донецком футболе, если не все, то многое. Комментатор и журналист Марк Юрьевич Левицкий:

«Футбол с первых дней советской власти находился под пристальным вниманием власть предержащих. Конкретно у обкома партии.

Футбол очень хорош для проявления патриотических настроений, независимо от того, о какой команде идет речь – то ли это сборная страны, то ли команда города или района, или завода, или шахты…
На бюро обкома партии, наряду с вопросами добычи угля или работы оборонных заводов, рассматривалось состояние дел в местной команде. Все это шло под флером того, что раз это народу нравится, раз десятки тысяч людей без всякого принуждения валят на стадион, значит это явление общественное, а, следовательно, обком партии не может стоять в стороне.

Зарплату футболистам платили организации, которые они представляли. «Шахтеру», например, профкомы шахт (имени Засядько, потом имени Горького), московскому «Спартаку» — кооперативные артели. Как правило, футболисты числились инструкторами физкультуры. Это было довольно смешно, как еще в 1936 году, при организации первого регулярного чемпионата СССР, было издано постановление «О создании показательных команд мастеров», где черным по белому было написано, что «футболисты показательных команд освобождаются от работы на производстве».

Уровень зарплат и штаты команд определялись централизованно в Москве и никак не могли удовлетворять любимцев публики. … Намного приятнее были левые «доплаты» на предприятиях.

На шахтах доплата могла быть и 80, и 100, и 150 рублей. В зависимости от категории самой шахты, в зависимости от болельщицких чувств директора шахты, в зависимости от амплуа игрока и его имиджа.
Платили по просьбе-указанию-требованию работников обкома. И те, и другие, в принципе, шли на нарушение, близкое к административной или даже уголовной ответственности. При этом ни обкомовцы, ни руководители шахт не имели никакой личной выгоды, и откровенно рисковали. Хотя из благородных чувств. Начальство хотело иметь сильную команду, которая бы радовала население вверенного ему региона.
Думается, в самих верхах не могли не знать об этом, но спохватились лишь тогда, когда какой-то заштатный Ворошиловоград (Луганск) стал задвигать спортивную Москву на задний план по многим видам спорта. В этом шахтерском городе, руководимом секретарем обкома Шевченко, страстным любителем спорта, стали вырастать, как грибы, чемпионы СССР по легкой атлетике, волейболу, баскетболу, теннису и, наконец, в 1972 году – по футболу. Луганская «Заря» стала первой не столичной командой, завоевавшей в 1972 году звание чемпиона СССР.

Тут уж спохватились по-настоящему, послали кучу контролеров, многих поснимали с работы, веером летели партийные взыскания, кое-кого даже посадили, а самого Шевченко с шумом сняли с работы. Пожалел его недавний ревнивый соперник… Владимир Иванович Дегтярев, предложив Шевченко работу в Горловском угольном объединении.

Дегтярев не пропускал ни одного домашнего матча «Шахтера». Но упаси Боже, чтобы кто-то по радио сообщил о том, что он присутствует на игре, — на следующий день уже ни диктора, ни директора стадиона на работе не нашли бы. Что значит «присутствует»? Человек живет в этом городе, он, как и все, пришел посмотреть на футбол, поболеть за команду. Но не «присутствовать»!
…Во всех его начинаниях главным исполняющим был замечательный человек – Николай Васильевич Каледин. Высокого роста, атлетически сложенный красавец, он приехал в Донбасс из Грузии, закончил горный институт и на уровне мастера спорта занимался боксом, выступая в тяжелой весовой категории. … Смена тренеров, а они были нередки, приглашение игроков уровня Лобановского, Базилевича – все это обсуждалось и визировалось обкомом. Конкретно, Дегтяревым. С подачи Каледина.

… 6 июня 1973 года «Шахтер» принимал тбилисское «Динамо». 40 000 зрителей, сидят даже в проходах, забита до предела ложа начальства. Игра складывается тяжело для хозяев, после гола Гиви Нодия тбилисцы ведут в счете. Идет последняя минута, «Шахтер» атакует, арбитр Эльдар Азим-заде смотрит на секундомер – тогда не было компенсированного времени, и свисток надо было давать секунда в секунду. И вот судья смотрит на часы, а Анатолий Коньков, лидер «Шахтера», бъет по воротам гостей. Мяч был еще в воздухе, когда раздался финальный свисток. Арбитр поднимает голову, видит мяч в воротах, но свисток был раньше, и гол он не засчитывает. «Шахтер» проиграл 0:1. Что тут поднялось! Позже вечером я чаевничал с Азим-заде, и он меня утешал: «Марик, честное слово, я не видел, что мяч летит в ворота. Ради тебя я бы подождал».

Я в то время сотрудничал с «Советским спортом» и давал отчет в номер. Бегу после игры к Базилевичу, который был главным тренером «Шахтера» и всегда во время игры держал в руках большой секундомер, спрашиваю: «У вас есть претензии к судье?» — «Претензий нет, — отвечает Олег Петрович, — время вышло».
С этих слов Базилевича я и начал отчет в газету. Она появилась у нас на следующее утро часов в 8, а в 8.15 у меня на работе в институте раздался звонок. От криков Николая Васильевича раскалился телефон, трубку не надо было держать у уха. «Это у кого же нет претензий? У нашей желтой прессы? Когда у 40 тысяч зрителей претензии есть, когда у всех членов бюро обкома претензии есть, а у нашей желтой херстовской прессы нет?»

Робкие попытки сослаться на тренера не принимались. Два посыла – «желтая пресса» и «члены бюро» — были лейтмотивом этого нагоняя. Рядовой член партии, я не мог вступать в споры с партийным начальством. Ясно было, что придя на работу и взявшись в первую очередь за спортивную прессу, Владимир Иванович вызвал на ковер Николая Васильевича, а тот передал все тумаки по инстанции мне.
Тема была продолжена через день. Приехал из Москвы вести репортаж Владимир Перетурин и попросил свозить показать тренировочную базу «Шахтера». Приезжаем, а там Каледин. Знакомлю с Перетуриным, и Каледин говорит: «Вот с прессой у нас недопонимание», — и рассказывает о матче с тбилисцами и заметке в газете. Я пытаюсь оправдаться, ссылаюсь на тренера, Каледин не верит, что тренер так сказал. И тут появляется Базилевич. Я к нему: «Олег Петрович, ты же мне сказал, что нет претензий?» Базилевич видит Каледина и, пытаясь выкрутиться, говорит, что что-то может и сказал, но не думал, что для прессы. А для кого спрашивается?»

Члены бюро обкома партии на база Кирша

Знаток футбола Алексей Анатольевич Бабешко описал детективный случай из истории донецкого «Шахтера»:

«В конце 60-х годов в Донецке началось формирование «новой» команды, которая через несколько лет станет открытием чемпионатов СССР. Одним из первых «кирпичиков» этой команды стал Анатолий Коньков. О том, что молодой игрок краматорского «Авангарда» со временем может стать одним из лучших футболистов Союза знали и Виктор Маслов, тренер киевлян, и Олег Ошенков, тренер «Шахтера». Сам Коньков выбрал второй вариант – Донецк, и уже в 1968 году играл в основном составе «горняков». А в 1972 году ему было суждено создать удивительный прецедент: в составе сборной СССР он стал вице-чемпионом Европы, будучи игроком клуба не высшей, а только первой лиги. Естественно, что киевское «Динамо» никак не могло смириться с таким «зевком». Вот что рассказывал Николай Васильевич Каледин, работавший в обкоме партии и курировавший команду: «Ночью звонят домой: — Я командир корабля (самолета), болельщик «Шахтера» и считаю своим долгом предупредить вас, что сейчас из нашей команды увозят хорошего футболиста Толика Конькова. В аэропорту находятся три офицера милиции из МВД Киева, которые уже посадили парня в самолет с курсом на Киев. Спрашиваю: — Вы можете задержать самолет? – Да. Звоню начальнику УВД области и объясняю ситуацию. Выясняется, что освободить Толика может лицо, которое по званию выше начальника конвоя (который был полковником!) Одним словом, поставленный в известность Владимир Иванович Дегтярев посылает на «освобождение» Конькова начальника областного УВД – генерал-лейтенанта Михаила Степановича Попереку. И только с его помощью для «Шахтера» был сохранен будущий лидер команды».

Дегтярев сознавал социальную роль футбола, в его понимании «Шахтер» был олицетворением труда донецких горняков. Говорят, что директора шахт докладывали ему, как падает угледобыча после поражений «Шахтера».

В одном из интервью журналисту С.И. Перч Н.В. Каледин рассказал, как удалось заставить управляющего объединением «Селидовуголь» оказать финансовую поддержку в постройке в Селидово Дворца спорта.

Во время матча на стадионе «Шахтер» Каледин, как-бы между прочим, сказал Дегтяреву, что управляющий «Селидовугля» Борис Юрьевич Папу не хочет поддерживать футбол. А в это время опоздавший Б.Ю. Папу подходит к трибуне и здоровается с Дегтяревым. А Владимир Иванович не замечает его и продолжает внимательно смотреть на поле. Тот, предприняв попытку несколько раз, подошел к Дегтяреву вплотную:
— Здравствуйте, Владимир Иванович!
— О, Борис Юрьевич! – удивленно вскинул брови Дегтярев. – Ты что, заблудился, что ли? Как это ты на стадион забрел?
— Почему же забрел, Владимир Иванович, — обиженно отозвался Папу. – Ни одного матча не пропускаю. Я преданный болельщик «Шахтера»!
Концовка фразы прозвучала надрывно и пафосно.
— Да не смеши ты меня, Борис Юрьевич! Мне вот тут говорят, — Дегтярев покосился в сторону Каледина, внимательно следящего за игрой, — ты ни премии футболистам не выписываешь, да и вообще, спорт у тебя не в чести.
Обернувшись ко второму секретарю обкома А.А. Зуеву, Дегтярев спросил:
— А как у нас работает «Селидовуголь»?
— По добыче – вопросов нет, справляются. Но вот ОТ и ТБ (охрана труда и техника безопасности) «хромает», — выдал раскладку Зуев.
— Нет, ну это никуда не годится! – повернулся Дегтярев к управляющему «Селидовугля». Будем заслушивать твое дело на бюро обкома, Борис Юрьевич! Готовься!..
Тот к Каледину: что делать? А Каледин ему: «Ты же сам видишь, спорту и физическому развитию сегодня придается огромное значение. Это важная государственная и даже политическая задача. Я тебя просил – обрати внимание, открой спорткомплекс в городе, чтобы шахтеры и их дети могли заниматься. А ты отмахнулся. Вот тебе по совокупности и..»
Через какое-то время Дворец спорта был готов, и футболисты донецкой команды стали получать от объединения премии за выигранные матчи. А на очередном матче «Шахтера» Борис Юрьевич Папу услышал от Дегтярева:
— Тут я слышал, ты стал развивать спорт в Селидово, да и родной команде помогаешь.
— Владимир Иванович, я же вам говорил, я многолетний искренний футбольный болельщик. В Селидово все болеют, как же я могу быть в стороне от людей.
— Ну да ты так не горячись – весь город болеет. Что-то я твоих селидовцев на стадионе не вижу.
— Как, Владимир Иванович?! Да полстадиона наших сегодня здесь.
Папу закричал, как в мегафон, во все горло: «Селидовцы! Поддержим любимую команду!»
Количество «селидовцев» оказалось внушительным.
— Молодцы селидовцы, — похвалил Дегтярев. – Как у них с техникой безопасности? – обернулся секретарь обкома к Зуеву.
— Есть тенденция к улучшению, — прозвучало в ответ.
— Ну, что же, снимай вопрос по Папу с повестки бюро. А ты, Борис Юрьевич, присоединяйся к дружной семье болельщиков. Семечек хочешь? Держи…»

Правительственная ложа всегда на домашних матчах была заполнена до отказа. Не прийти, прогулять – значит при встрече услышать: «Что ж ты за руководитель, если на футбол не ходишь?» На этой трибуне не только «болели». Там обсуждали проблемы области, решали животрепещущие вопросы. По традиции зрелище сопровождалось лузганьем семечек. Помощник Дегтярева Вячеслав Степанович Савельев рассказывал, что «собираясь на футбол, Владимир Иванович обязательно меня предупреждал, а я уже знал, где торговала бабушка, у которой были отменные семечки».
После побед все руководители спускались в VIP-буфет, где победы «обмывались». Жертву, платившую за всех, Владимир Иванович выбирал лично. Повод мог быть таким: «Что там, «Донецкуголь» план выполнил? Ну, тогда давай, Тарадайко, плати за всех».

Космонавт Герман Титов встречается с футболистами на базе Кирша.

Используемая литература
1. Перч С.И. «Дончане выходят на ринг», Донецк, 2009.
2. Бабешко А.А. «Скандалы и трагедии украинского футбола», Книга 1. Советский период, Донецк, 2010.
3. Ясенов Е.Ю. «Он жертвою пал в аппаратной борьбе», газета «Город», 9 декабря 1993.
4. Левицкий М. «С «Шахтером» навсегда», Донецк, 2007.
5. Марченко Т. «Хозяин области был жестким, но не жестоким», Салон Дона и Баса, №67, 28.08.2009.