Основатель династии горных инженеров был учеником видного русского геолога и одним из организаторов горнорудной промышленности Донецкого края, его сын проектировал шахты в Воркуте и Донбассе, а внук и правнук долгие годы готовили инженерные кадры для российского Заполярья и имеют ряд научных патентов в угольной отрасли. Их общий стаж работы в горной промышленности составляет без одного года 200 лет.
На огромном протяжении сбросы, обвалы, оползни и оплывины; рыхлые породы, размягченные ливнями, оборвавшись с крутых склонов, образуют грязевые потоки, медленно двигающиеся вниз. Такую картину в июле 1887 года увидел выпускник по первому разряду Санкт-Петербургского горного института Эрнест Александрович Штединг. Он в составе экспедиции под руководством своего учителя — профессора геологии и известного русского путешественника Ивана Мушкетова (да-да, именно в честь этого человека названа железнодорожная станция Мушкетово в современном Донецке) прибыл для изучения последствий разрушительного землетрясения в городе Верном (ныне город Алматы). Тогда масса пород, разрушенных землетрясением на северном склоне Заилийского Алатау, составляла приблизительно 44 млн. кубометров. В результате природной катастрофы были разрушены или сильно повреждены все каменные постройки в городе. В Верном, в станицах и в горах были убиты и умерли от ушибов 332 человека. Убытки, причиненные землетрясением, составили 2 млн. 548 тыс. руб.
По результатам работы экспедиции Мушкетова в Российской империи организовали систематическое наблюдение за сейсмически активными регионами, а также были приняты нормы и правила возведения зданий в таких районах и налажена сеть сейсмических станций. Во всем этом есть доля работы и Эрнеста Штединга.
Дом горного инженера Эрнеста Штединга (по всей видимости на Вознесенских рудниках)
Как сообщил «ДН» ныне здравствующий внук Эрнеста Штединга Сергей, сведения об этом роде со шведскими корнями есть с 1600 года. В Москву из Ревеля приехал Александр Мориц Штединг, который и умер там в 1882 году. Его сын Эрнест (1864 г.р.) после окончания реального училища поступил в горный институт (1882–1887 гг.). Молодой инженер не остался в Средней Азии, а связал свою жизнь с развитием горнорудной промышленности Юга России.
В сообщении правления Голубовского Берестово-Богодуховского горнопромышленного товарищества (ныне территория Пролетарского района Донецка) начальнику Юго-Восточного горного управления о времени возникновения товарищества, его капиталах и составе администрации за 5.03.1904 года можно прочитать следующие строки: «Имеем честь сообщить, что рудник этот с принадлежащим ему участком земли, находящийся в Таганрогском округе и расположенный между двух балок — Берестошкой и Богодуховской, приобретен Товариществом в 1890 году от известного в свое время концессионера и строителя Л.И. Губонина, по инициативе которого он и устроен еще в 1885/86 г. с целью добывания сильноспекающегося угля и переработки его на кокс, потребовавшийся в то время в значительном количестве на удовлетворение доменного производства только что возникших тогда вблизи Екатеринослава двух самых больших металлургических заводов… Первым управляющим его был инженер Э.А. Штединг, с переходом его на другое место рудником управлял В.Ф. Цемнолонский, молодой и энергичный инженер, трагически окончивший свою жизнь во время ночного нападения на рудник разбойников 1 февраля 1898 года. Интересно, что все эти большею частью молодые инженеры, кроме Кокина, до вступления в управление рудником служили на этом же руднике в качестве заведывающих горными работами, знакомясь в это время с жизнью и нуждами рудника и подготовляясь таким образом к принятию на себя более сложных и ответственных обязанностей, сопряженных со званием управляющего... » (Государственный архив Ростовской области, ф. 455, оп. 1, д. 136, л. 7).
Такой более ответственной должностью для горного инженера Эрнеста Штединга стало управление с 1897 года Вознесенским каменноугольным рудником наследниц Петра Карпова (шахты которого располагались на территории современного Петровского района Донецка). Через десять лет безупречной службы на угольных рудниках Юга России на мундире горного инженера Штединга появился маленький золотой крест — в 1898 году он был награжден Императорским и Царским орденом Святого Станислава 3-й степени. В 1901 году ему присвоили чин коллежского советника, что соответствовало шестому классу Табели о рангах и приравнивалось к воинскому званию полковника. На 1914 год Эрнест Штединг — член правления Товарищества Вознесенского каменноугольного рудника, Рутченковского каменноугольного товарищества, Южно-Русского металлургического общества. Понятно, что он получал на своей должности немалые деньги. В том же 1914 году горный инженер Штединг купил дворовые места №№ 65, 67 в Харькове по ул. Чернышовской.
Горный инженер Эрнест Штединг со своей женой Ольгой Сергеевной (в девичестве Барабошкиной)
Накануне революционных потрясений в России Эрнест Александрович занимался и общественной работой. Известно, что он был членом Совета Екатеринославского высшего горного училища. Известный донецкий краевед Валерий Степкин сообщил «ДН», что, по рассказам старожилов, в нынешнем Петровском районе города Донецка до войны был сад Штединга.
Эрнест Александрович не погиб во время гражданской войны. Ему с женой Ольгой Сергеевной и дочерью Еленой удалось с остатками армии барона Врангеля эвакуироваться из Крыма. В 2010 году исполнилось ровно 90 лет с тех пор, как в турецкий Константинополь пришло около 150 кораблей. Они были забиты людьми — около 150 тысяч русских беженцев положили начало самой массовой эмиграции в мире. Среди них был и горный инженер Штединг.
Из белоэмигрантского сборника материалов по новейшей истории донского казачества «Донская летопись» за 1923 год, изданного в Белграде, мы сегодня можем узнать, что горный инженер все еще надеялся вернуться на родину. Его фамилия упоминается среди членов Комитета экономического возрождения Юго-Востока России. Этот совещательный орган в белом движении был создан в Константинополе 18 августа 1921 года. Там Эрнест Александрович записан как представитель от горной промышленности.
Пять месяцев все секции комитета работали над изучением состояния промышленности Юга России. В сборнике упоминается, что была даже составлена подробная торгово-промышленная карта. Белоэмигранты надеялись, что советская власть в стране, несмотря на победу в гражданской войне, все равно продержится недолго. А значит, весь собранный материал открывал бы возможность к «изысканию наилучших путей к привлечению иностранного капитала как для экономического возрождения Юго-Востока России, так и для снабжения населения всем необходимым в период острой нужды». Если говорить современным языком, был подготовлен бизнес-план для инвесторов.
«Тема о возрождении России не может не поражать грандиозностью своего масштаба. Все элементы духовной жизни, все стороны культурного бытия, все отрасли народного хозяйства подверглись столь всеобъемлющему губительному разгрому, что потребуется напряжение всех сил русского народа и настолько значительная доля действительно благожелательного, хотя бы и не лишенного материальной заинтересованности, участия иностранцев трудом и капиталом, что лишь при соединении этих двух факторов окажется возможность оборвать процесс обнищания и вымирания России и дать ей должный приток ресурсов, чтобы окрепнуть», — читаем в «Донской летописи». Всего по расчетам для этих целей требовалось 700 млн. 511 тыс. 764 золотых рубля, из них на продовольствие и снабжение — 96 млн. 26 тыс. 900 зол. руб.; на сельское хозяйство — 266 млн. 970 тыс. 864 зол. руб.; промышленность — 132 млн. 514 тыс. зол. руб.; транспорт — 200 млн. зол. руб.; здравоохранение — 5 млн. зол. руб. При этом частные инвестиции должны были составить 477 млн. зол. руб.
Активное участие в разработке данного проекта принимал и Эрнест Александрович Штединг. Затем он поселился во Франции, в красивейшем городке Аннеси (французской Венеции) на берегу одноименного озера в Альпах, где и умер в 1948 году.
Надо отметить, что все члены комитета считали, что «восстановление Юго-Востока России может начаться только после низложения советской власти». «Никакая эволюция ее экономической политики, никакие уступки здравому хозяйственному смыслу и историческому опыту со стороны этой власти еще недостаточны для действительного начала хозяйственного возрождения», — подчеркивалось в выводах комитета. Однако из истории мы знаем, что тогда все это осталось только мечтами. А советская власть, не сумев дотянуться до самих участников белого движения, не забыла об их родственниках…
Как сообщил «ДН» Валерий Степкин, в книге воспоминаний Софии Пестеровой (по мужу княгини Вачнадзе) есть интересная история знакомства директора-распорядителя Вознесенского рудника Эрнеста Штединга с его будущей женой Ольгой Сергеевной (в девичестве Барабошкиной). Она родилась в Москве. О ее происхождении сегодня ничего не известно. Ольга получила педагогическое образование. По зову сердца вдвоем с сестрой они уехали учительствовать в развивающийся в то время Донбасс. Отсюда начинается и вторая династия в этой семье — учительская.
Тогда в имении Трудовое жила семья Пестеровых — горный инженер Владимир и его жена и одна из дочерей Петра Карпова. Для крестьян они организовали школу, где работали две учительницы. Владелица имения подружилась с Ольгой и стала подыскивать ей жениха. Им и оказался горный инженер Штединг. Вскоре состоялась их свадьба.
В 1898 году у них родился сын Александр (еще были сын Сергей 1902 г.р. и дочь Елена). Сыновья, как и их отец, пошли по горному делу. Сергей закончил Днепропетровский горный институт. Уехал в Воткинск (Чайковский в настоящее время), работал металлургом, умер в 1928 году после неудачной операции по удалению аппендицита.
Александр в 1916 году начал учиться в Екатеринославском горном институте и закончил его 1924м году. Работал на шахтах Донбасса и Урала, преподавал в Свердловском горном институте. Его дальнейшая судьба сложилась драматически. 7 сентября 1933 года он был арестован сотрудниками ОГПУ Уральской области. Обвинения против него выдвинули самые серьезные по тому времени (ст. 58. п. 2 — подготовка вооруженного восстания…, п. 6 — шпионаж в пользу иностранного государства, п. 7 — подрыв государственной промышленности, п. 8 — подготовка к совершению террористических актов, п. 9 — разрушение взрывом государственного имущества, п. 11 — организационная деятельность для подготовки совершения вышеуказанных преступлений).
23 января 1934 года «тройкой» был сначала приговорен к расстрелу, но потом приговор заменили десятью годами лагерей в Воркуте. Даже ГУЛАГу нужны были горные специалисты. Поэтому, когда Александр Эрнестович Штединг был этапирован на Воркуту, его вскорости назначили начальником проектной группы. Она состояла из 10 заключенных. Группа должна была разрабатывать проектную документацию для первых строившихся шахт. Через год группа преобразовалась в проектное бюро.
Несмотря на статус заключенного, Штединг пользовался большим уважением у лагерного начальства, в том числе у начальника Ухтпечлага Я.М. Мороза. Его приказом по Ухтпечлагу № 295 от 28 ноября 1935 года Александра Эрнестовича назначили по совместительству инспектором по качеству. В это же время он был включен в комиссию по определению места для строительства будущего города Воркуты. По приказу от 13 января 1936 года Штедингу было разрешено проживание с женой. В архиве Воркутинского межрайонного краеведческого музея хранится этот документ: «Премировать часами начальника Проектного бюро Штединга и разрешить ему совместное проживание с женой и принять ее на работу». Перед тем как был издан этот приказ, А.Э. Штединг был переведен на положение колонизованного. В 1936 году к мужу приехали жена Зинаида Кузьминична вместе с маленьким сыном Сергеем. Она в Первую мировую войну в семнадцатилетнем возрасте вопреки воле родителей отправилась на фронт сестрой милосердия. Самоотверженно вытаскивала под вражеским огнем раненых и одному тяжелораненому солдату при операции отдала большой кусок своей кожи. Огромный шрам на предплечье остался у нее на всю жизнь.
Ее знакомство с Александром Эрнестовичем состоялось в их гимназические годы, когда оба учились в Харькове. Мамин отец Козьма Петрович Силичев был главным бухгалтером в Товариществе Рутченковских каменноугольных копий и был знаком со Штедингами. Гражданская война надолго разлучила молодых Александра и Зинаиду. Вторая их встреча состоялась в Днепропетровске в 1920 году. В Воркуте Зинаида Кузьминична прожила недолго. Сын тяжело заболел, и ей пришлось вновь разлучаться с мужем и уезжать на юг.
В 1938 году при новом ужесточении режима Александра Эрнестовича отстранили от руководства проектной работой, а в начале войны, поскольку по документам он был немцем, отправили на общие работы. Затем возникла необходимость опять восстановить его на инженерной должности. В 1946 году Штединга освободили и назначили начальником горного отдела Горноэксплуатационного управления комбината «Воркутауголь». В 1948–1950 годах он работал начальником технического отдела того же управления, а с 1950 года перешел на научную работу в ЦНИБ. В 1946 году к нему в Воркуту снова приехала Зинаида Кузьминична. Она работала в школе преподавателем немецкого языка (до этого преподавала ту же дисциплину в Донецком политехе).
В 1957 году Штединга реабилитировали, и семья решила переехать в родные для него места — в Донецк. С 1 октября 1959 года Александр Эрнестович работал старшим научным сотрудником в Донецком угольном институте (ДонУгИ). Трудился в секторе подготовки шахтных полей в отделе нормативов и проектирования шахт. В 1960 году Александр Эрнестович защитил кандидатскую диссертацию, а в 1967 году (в 70 лет!) — докторскую диссертацию. Причем защита ее проходила в одном из самых авторитетнейших в СССР научно-исследовательских учреждений — Институте физики Земли в Москве. Это был первый в России научный институт геофизического профиля. И первое, что там стали изучать, — сейсмичность отдельных регионов Советского Союза. Напомним, что отец Александра Штединга тоже занимался изучением последствий разрушительного землетрясения в городе Верном. Вот такие бывают совпадения.
К сожалению, личное дело Штединга в архиве ДонУгИ не сохранилось. Однако автору статьи удалось найти нескольких людей, которые работали непосредственно с Александром Эрнестовичем.
«Настоящий представитель старой русской интеллигенции. Он был очень трудолюбивым, никогда никуда не опаздывал. Александр Эрнестович был высокого роста, сухощавым, всегда безукоризненно одевался», — рассказала корреспонденту «ДН» Маргарита Бельская.
«Я пришла в институт в 1962 году. Мы вместе с ним в отделе занимались разработкой нормативов для проектов реконструкции шахт, оптимальных сроков строительства. Александр Эрнестович непосредственно работал над прогнозированием развития шахт на длительную перспективу — до 30 лет. Он был эрудированным и культурным человеком, очень много знал. Кстати, уже в своем тогдашнем немолодом возрасте продолжал играть в теннис. Мы с ним провели несколько игр на кортах стадиона «Локомотив», — вспоминает коллега Штединга по работе Элеонора Халабузарь. Интересно, что оценка перспектив угольных шахт проводилась Александром Эрнестовичем в основном в восточном районе Донецкой области (Шахтерск, Торез). Напомню, что до революции эти земли относились к Таганрогскому округу Области Войска Донского, на одном из рудников которого было первое рабочее место его отца — горного инженера Эрнеста Штединга.
Доктор технических наук Александр Эрнестович Штединг
Александр Эрнестович хорошо водил машину. Все его коллеги отмечали и то обстоятельство, что в разговоре он был сдержан, корректен, но умел поддержать беседу. Однако собеседники никогда не слышали от него какой-либо информации об отце. Но, как сообщил «ДН» его сын, своих родственников Александр Эрнестович никогда не забывал. Он приезжал во Францию в 1974 году и виделся со своей сестрой Еленой.
Штединг всегда уважительно относился к другим людям. «Когда я в январе 1969 года пришла на работу в институт, Александр Эрнестович был доктором наук, на то время единственным у нас, тогда в ДонУгИ были только кандидаты наук. Был очень щепетильным в работе, целеустремленным, обладал фундаментальными знаниями. Александр Эрнестович был добрым человеком», — добавила несколько новых штрихов к портрету инженера Штединга его коллега по работе в институте Людмила Ткаченко. Александр Эрнестович Штединг скоропостижно скончался 20 апреля 1983 года. Похоронен в Донецке на Щегловском кладбище.
Сын Александра и внук Эрнеста Сергей Штединг (1929 г.р.) закончил Московский энергетический институт и с женой Валерией Николаевной и дочерью Ольгой уехал к родителям в Воркуту в 1956 году. Сначала работал в ПечорНИУИ, а с 1965 года года преподавал в Воркутинском филиале Ленинградского горного института. У него 42 научных труда и 4 авторских свидетельства (изобретения) по тематике угольной промышленности. В горной отрасли проработала 37 лет и жена Сергея Александровича. 20 лет составляет горный стаж сына Александра. Сейчас внук горного инженера Эрнеста Штединга на пенсии и проживает в Москве. Таким образом, общий стаж династии горных инженеров Штедингов насчитывает без одного года 200 лет.
- Автор: Анатолий Жаров
- Источник: Газета «Донецкие новости»
Спасибо большое за интересный рассказ. Хорошо, что о таких людях помнят.
Эх, как много еще тех, кто достоин таких вот статей. Достоин того, чтобы о нем не забыли потомки