После развала Советского союза на Донбассе было закрыто более половины шахт. Это привело к тотальной безработице и широкому распространению нелегальной добычи угля в самодельных «копанках».
С 1994 года в течение более чем десятка лет Александр Чекменев снимал шахтеров и жителей шахтерских городков, оказавшихся за чертой бедности и без малейшей надежды на будущее.
Александр полностью прочувствовал жизнь людей в этих краях. Для того, чтобы заслужить доверие и разрешение на фотосъемку, он спускался с ними в шахты, добывал уголь и носил его на собственных плечах.
Итоговым результатом это работы стала книга «Donbass», которая вышла в немецком издательстве Kehrer Verlag. Именно она открыла серию монографий фотографов из стран бывшего Советского Союза.
Книга А. Чекменева «Донбасс»
Вот как рассказывает об истории своего проекта сам автор:
Я поселился в городе Торез. В старой квартире панельной пятиэтажки не было даже центрального отопления. У многих в комнатах стояли обычные печки из листового железа, которые топились дровами или добытым в шахтах углем.
Жестяные трубы этих печей торчали из большинства почерневших от сажи окон многоэтажек. Холодную воду давали словно по расписанию — примерно 2 часа утром и 2 часа вечером, горячей же не было совсем.
Я помню, что спать мне приходилось одетым рядом с печью – настолько было холодно в той квартире.
Мои деньги закончились быстро, поэтому каждое утро, проснувшись, я брел несколько километров по заснеженной степи к нелегальной шахте, на которой меня знали и признавали своим.
Вспоминаю свой первый спуск в шахту. Это была “дырка”, как принято на Донбассе называть “шахты-самокопки”, которая находилась на окраине шахтерского поселка. Вокруг так называемой “дырки” маленькими терриконами лежал подготовленный на продажу уголь. Из-под земли появлялись люди в черных робах и шахтерских касках, высыпали из мешков свежедобытый уголь и снова исчезали под землей.
Там можно было позавтракать и пообедать, был ужин и горячий чай в избытке. Я уже не удивлялся своему положению, условиям, в которых мне пришлось прожить длительное время в шахтерском регионе.
Было воскресенье. В доме, снаружи похожем на ветхий сарай, кипело веселье – отмечали день рождения хозяйки этой хаты. Шахтерке Любане исполнилось сорок девять лет. Поздней ночью веселье было в самом разгаре, народ пил, танцевал, гулял, как умел.
В какой-то момент среди этого праздника парень, спавший на кровати в стороне от всех, молча поднялся, оделся в рабочую одежду и направился к выходу. Обув сапоги у порога, он накинул на плечи фуфайку, взял каску, коногонку и вышел из дому.
Меня поразила эта сцена, и я спросил Любаню, куда он направился? “Да в свою шахту за угольком, куда же еще?” – ответила она. “Так ведь ночь на дворе!” – недоумевал я. Изрядно пьяная, уставшая именинница посмотрела на меня с улыбкой и тихо произнесла: “Под землей всегда ночь. В любое время суток”.
Меня все устраивало — я ко всему привык. Только одно не переставало удивлять: я не мог понять, осознать, почему те люди, которые обогревают целое государство, не могут обогреть свои жилища?
