Не тратьте понапрасну время и не ищите на современной карте Донецка Смолгору. Не найдете! Зато на картах начала прошлого века, да в воспоминаниях аборигенов возрастом за семьдесят, Смолгора еще живет и здравствует. Определиться, — что это, поселок, микрорайон, квартал, дончане так и не могут. Да никто, видать, к этому никогда особо и не стремился. Ну существует такое понятие, да и пусть существует. Смолгора же, как некое географическое очертание, связывающее части Ленинского и Куйбышевского районов областного центра, реально есть.
Возвышенность находится в западной части Донецка. Если абстрагироваться от ДМЗ в сторону Смолянки, то Смолгора начинается от улицы Ткаченко в месте стыковки ее с улицей Куйбышева, поднимается вверх к повороту улицы Куйбышева и трамвайного пути маршрута №3, пересекает улицы Кирова, проспект Ленинский, и далее по Куйбышева доходит до пересечения с проспектом Панфилова в Куйбышевском районе. Это восточная граница. Западная начинается от универмага «Радуга», минует стадион «Металлург», рынок «Соловки», здание Ленинской райадминистрации… Это и есть так называемая «Узкая граница». Наиболее узнаваемая и признаваемая горожанами часть Смолгоры.
Смоляниновский пласт француза Ле Пле
Походишь с картою в руках по этой местности и непременно придешь к выводу, что не иначе, как гора, ее не назовешь. Справа, если смотреть на цирк со стороны металлургического предприятия, балка Скоморошиной. Слева и сзади в сторону телецентра, ОЦКБ и т. д., — заставляющий каждого по нему идущего считаться подъем, уходящий в сторону Смолянки и дальше в этом направлении.
Улица Олимпиева, 141. Барак, в котором живет ветеран труда Сергей ЯКОВЛЕВ, 1913 года постройки. Возможно, строение «помнит» и первых шахтеров Смолянки, и помещиков Смоляниновых…
Привязка, или как бы сказали люди военные, рекогносцировка, более чем убедительная. Отсюда и можно начать экскурс в этот уголок нашего города. Прежде чем в здешних местах появилась Смолгора, в Бахмутский край с самыми добрым намерениями прибыл представитель крупнейшего и известнейшего на Руси рода Смоляниновых. Конкретно — Егор Смолянинов. Произошло это эпохальное событие в конце XVIII века. А дальше — как в жизни. У Егора с женой (ее имя неизвестно) родилось трое сыновей, которые, в свою очередь, родили своих детей, внуков Егору. По нынешним техногенным временам, владения Смоляниновых в то время находились в трех-четырех часах езды от Донецка. Возле Бахмута и Дружковки. И суждено было одному из многочисленных внуков Егора, Алексею Ивановичу, крепко связать свою известнейшую в России фамилию с не менее известной к этому времени в Юзовке фамилией Нестеровых. Ибо поженился он с Любовью Ивановной Нестеровой. Богатая невеста в 1851 году получила в качестве приданного участок земли в 719 десятин на территории несколько северней от владения Лариных.
В документах указывается, что участок примыкает к балке Скоморошиной. Согласно исследованиям известного донецкого краеведа Валерия Степкина, это ориентировочно в районе нынешнего цирка и кондитерской фабрики АВК. Таким вот испытанным жизнью способом новоиспеченный зять Нестеровых, Алексей Иванович Смолянинов, и пустил корни в Юзовке. Участок, доставшийся ему вместе с женой, был не простым, а можно даже сказать «золотым». В виду залегавших в нем углей он являлся стратегическим со многих точек зрения на него. И прежде всего — с месторасположения. Открытый еще в 1837 году французом Ле Пле, он считался на тот момент лучшим в Донбассе и в России. Великолепные по своим качествам коксующиеся угли пласта, который к тому времени Смоляниновским еще не назвался, идеально подходили и Джону Юзу, прекрасно понимающему значимость этих земель. Что годами спустя он сполна и подтвердил.
Исходя из хронологии событий тех лет, вполне можно предположить, что разведанный в 1837 году угольный пласт, находясь в недрах земельного участка Лариных вплоть до выхода в 1851 году Любови Нестеровой замуж, лишь значился на бумаге. Никто всерьез за его разработку не брался. Не нужен, а может недоступен он был, наверное, на тот момент углеразработчикам и промышленникам. И при Алексее Ивановиче Смолянинове, во всяком случае почти двадцать лет позже женитьбы знатных жениха и невесты, ничего существенного на их общей земле не происходило.
Зато в глобальном масштабе наметился и уже начал набирать обороты необратимый процесс индустриализации юга России. С отменой в 1861 году крепостного права в этом же десятилетии в Донецком регионе отчетливо намечается перелом, связанный с интенсивным развитием промышленности. Из центральной России, с Курско-Харьковского направления, все напористее наступает на Азовье железнодорожная магистраль. Прокладывается Харьковско-Николаевская магистраль. Донбасс все больше и больше привлекает к себе предпринимателей. Разведаны месторождения каменного угля, руды. Геологи уже составили соответствующую карту. На «подходе» железная дорога, открывающая колоссальные возможности для развертывания рынка сбыта. От того, что этот рычаг взаимодействия экономического механизма находился в непосредственной сфере влияния государства, оно же и было кровно заинтересовано в развитии в регионе промышленности.
К этому времени на экономическом небосклоне России уже четко обозначился ее интерес к организации металлургического производства на юге страны. Однако не все так быстро и успешно делается, как намечается. В 1866 году российское правительство передало концессию на строительство рельсового завода князю Сергею Викторовичу Кочубею. У того же для открытия дела необходимого капитала не оказалось. И дальше произошло то, о чем уже множество раз писали историки и краеведы, писатели и журналисты. В орбиту экономической жизни России активно включился английский предприниматель, директор Мильвольского завода в Лондоне Джон Юз. Просчитав выгоды предприятия, он заключил неслыханный по тем временам договор с царским правительством об образовании Новороссийского товарищества каменноугольного, железнодорожного, рельсового производства. (НРО). Договор был составлен 18 апреля 1869 года, а уже 21 апреля, через три дня, был заключен контракт между русским правительством и НРО, получивший высочайшую санкцию. Согласно ей, НРО могло безвозмездно использовать для коней отводы пустопорожних казенных земель с каменноугольными залежами поблизости или на самой линии Азовской железной дороги. Прямо скажем, по нынешним меркам документ не очень четкий. «Поблизости» или на «самой» линии…и т. д. Были ли судебные тяжбы по поводу выпаса коней, нам неизвестно.
А 55-летний директор распорядитель Новороссийского общества Джон Юз уже знал, на что идет и куда идет. Оперативно определился с местом строительства металлургического завода. Решение Юза и Ко базировалось на близости к каменноугольному месторождению и перспективе закладки здесь поселка с дешевой рабочей силой. Вот-вот заработает железная дорога. Считай под боком — река, обещавшая решить проблему водоснабжения рудника. Есть перспектива выхода к Азовскому морю.
Перед напористостью англичанина в те годы отступили многие местные помещики. К тому же некоторые из них, как Шидловские, скажем так, не проявляли должной активности ни в государственных делах, ни в личном делопроизводстве. Так себе, тянули соки из земли и не больше. Трудно объяснить, чем занимались и помещики Смоляниновы на своих 719 десятинах земли после оформления брака на протяжении почти или чуть более 18 лет, но когда летом 1869 года Джон Юз приобрел у Смолянинова усадьбу, в имении было всего несколько строений, жилых и подсобно-хозяйственных.
В одном из таких строений Юз в том же 1869 году и обустроил кузницу, где стал изготавливать инструменты для … строительства каменноугольного рудника между рекой Кальмиус и балкой Богодуховской. А до этого десятилетия Смоляниновский пласт был практически не востребован.
Детский кардиологический центр Института неотложной и восстановительной хирургии имени В.К. Гусака с вводом в строй будет самым высоким архитектурным сооружением Смолгоры. Высота его наземной части — почти 35 метров. Титул же самого высокого инженерного сооружения Смолгоры принадлежит антенной башни телецентра «Куйбышева, 61″. Ее высота 190 метров.
Вскоре на собственных землях Новороссийское общество уже имело три группы рудников, связанных единой системой вентиляции и транспорта: 1. «Заводские»; 2. «Ветка»; 3. «Новосмоляниновские». Человек, разбирающийся в лабиринтах градостроительства, и сегодня без подсказки представит, где это было. Названия говорят сами за себя. Опустим детали, касающиеся самих шахт, а также условий труда и быта горняков. Но о «Новосмоляниновской» (в разное время шахта 1-2 «Смолянка», «Новосмоляниновский рудник», № 11 имени Николая Шверника) все же скажем несколько подробнее. Она ближе нам по теме. И во многом поучительна.
В 1896 году, наверное на волне бурной деятельности Джона Юза почувствовавший вдруг интерес к угольному делу, помещик Смолянинов взял ссуду и начал проходку двух вертикальных стволов диаметром семь метров. Первоначальные расчеты, однако, вскоре стали рушиться один за другим. Неожиданно встретился «плывун». Уголь оказался глубже по залеганию. В результате в 1903 году проходка закончилась на глубине 720 метров. И кстати, вплоть до 30-х годов ХХ столетия стволы эти оставались самыми глубокими в Европе. Опуская многие технические и временные даты и подробности, скажем, когда уже после закрытия в 1974 году шахты спустя десять лет сюда пришли шахтопроходчики для расконсервирования стволов, то недвусмысленно восторгались тому факту, что крепь стволов, стенки оказались выложенными из тесанного камня. Всем своим видом они напоминали крепостные башни. Ни в затопленной ранее части, ни в сухой — нигде ни вывала, ни даже щербинки. А ведь к тому моменту они уже отстояли 80 лет!
Смоляниновский пласт остался в памяти Донбасса навечно отнюдь не благодаря вкладу в его разведку и разработку помещика Алексея Смолянинова. И не помещика Нестерова, собственностью которого была земля в момент его разведки. А потому, что еще в конце ХIХ века за свои высокие качества удостоился приза Нижегородской ярмарки! Надо полагать, что свое название пласт получил исключительно благодаря исторической случайности и тому, что новоиспеченный юзовский зять носил фамилию Смолянинов, а земля, в которой находился чудо-уголек, являлась его собственностью. Кстати, землей своей (719 десятин) супружеская чета Смоляниновых распоряжалась не ахти как бережно и успешно. В первые почти двадцать лет владения на ней ничего сколь-нибудь существенного сделано не было. Во всяком случае на этот счет история ничего не говорит. Уже в 1871 году преуспевающий Юз берет в аренду на 90 лет у помещицы Смоляниновой 15 211 десятин. А в 1890 году Любовь Ивановна за 90 тысяч рублей продала участок Новороссийскому обществу. Правда, какого размера участок, в купле-продаже не говорится. Но именно в 1890 году, считают некоторые историки, Смоляниновы потеряли всяческое материальное отношение к нашему городу. В связи с этим возникает вопрос: «На чьей земле строил вертикальные стволы помещик Смолянинов в 1896 году?».
Из событий тех лет следует: семейные отношения у супружеской пары складывались не совсем благополучно. Достаточно прозрачно это подтверждает более уточненный факт продажи земли помещицей Джону Юзу.
22 апреля 1890 года в контору Новороссийского общества явились нотариус Александр Федорович Сигаев, имевший контору в Бахмуте на городской площади в доме Чехирова, и присяжный поверенный Владимир Васильевич Свиридов, живший в Москве на Арбате по Денежному переулку в доме Брокмана. Свиридов представлял интересы Любови Ивановны Смоляниновой, жившей в Москве в доме Евангелического училища, на основании доверенности от 18 апреля 1889 года. Интересы Новороссийского общества представлял по доверенности Д. Д. Юз.
На момент продажи земля Смоляниновой находилась в закладе в Харьковском земельном банке по номинальной закладной цене 12 500 рублей сроком на 43,5 года, считая с 1 июля 1888 года.
Стороны договорились о продаже участка земли за 90 000 рублей, включая в эту сумму и долг Харьковскому земельному банку 12 500 рублей. Расходы по оформлению сделки брал на себя покупатель. Вот, можно предположить, все и стало на свои места. Любовь Ивановна живет в Москве, Алексей Иванович в Юзовке. Каждый занимается своим делом.
Где она, эта гора?
Своим чередом шла и набирала обороты реальная в жизни и виртуальная по документам Смолгора. В связи с открытием металлургического завода, ряда шахт строились новые улицы, расширялась соответствующая времени инфраструктура, а заодно и границы Смоляниновой горы. Об «узких» ее границах мы уже рассказали.
«Средние» — пространство, ограниченное уже названными улицами плюс участок между улицами Куйбышева, Кирова, Воровского и Ленинским проспектом. Эту землю в 30-е годы застраивали и трехэтажными, по преимуществу, домами. В то время ноу-хау заметно выделяло поселок в составе Смолгоры среди остальной застройки и безапелляционно определило его название — «Квартал». Интересуетесь, где он? Между улицами Лагутенко и Стендаля. Неброский по нынешним временам, сплошь из серого кирпича, микрорайон. Основные его достопримечательности — двухэтажное «под шубу» админздание «Водосбыта» Ленинского района, кафе «СССР». А «расширенные» границы Смолгоры — это территория всей возвышенности, которая, кроме перечисленных, включает еще и «треугольник» между улицей Куйбышева, Ленинским проспектом и Дурной балкой.
Архитектурной изысканностью вся территория с несколько пугающим названием Смолгора не выделяется. Рынок «Соловки», универмаг «Радуга», здание Ленинского райисполкома, мрачная «статуя» водонапорной башни, сверхрядовой стадион «Металлург»… Пожалуй, и взгляд не на чем задержать. Все привычно и обычно. Говорят, что на месте «Металлурга» в свое время располагался первый регулярный стадион нашего города — циклодром для велосипедных гонок. Это, так сказать, взгляд на Смолгору с ее южной стороны. С севера этот микрорегион города — также типичный образец градостроительства времен самого начала ХХ века и бурной индустриализации Страны Советов. Здесь к Смолгоре вплотную подходит со своим, также заурядным градостроительным портретом, знаменитая Смолянка. Но там уже своя история.
- Анатолий БИРЮКОВ.
- Фото автора.
К сожалению автор недостаточно разобрался в вопросах генеалогии рода Смоляниновых, хоть и приводит в тексте ссылку на статью В.П. Стёпкина «Смолянка — от фамилии Смольянинов«. В результате автор запутался сам и запутал читателей:
На Л.И. Нестеровой женился не Алексей Иванович, а его дядя Пётр Егорович. Получила она участок в 719 десятин не в качестве приданного, а согдасно духовному завещанию после смерти своей бабки Д.А. Нестеровой, и не в 1851 году, а в 1854 (вступила во владение 15.07.1855 ст. ст.)
Автор необосновано привязывает замужество Л.И. Нестеровой к получению земли, в то время как В.П. Стёпкин сообщает, что её муж Пётр Егорович Смолянинов ещё по данным 1783 г. имел чин коллежского регистратора, т.е. он не позднее 1765 года рождения. В 1851 году ему было бы как минимум 86 лет, а то и более. Согласно Своду Законов Российской Империи максимальный брачный возраст составлял 80 лет, что однозначно указывает на верхнюю временную границу брака Л.И. Нестеровой: она могла выйти замуж не позднее 1845 года. Таким образом, приводимая автором дата брака неверна, а получение Нестеровой земли по завещанию в 1854 году со вступлением в брак никак не связано.
В издании Жаров А.А., Стёпкин В.П. Старая Юзовка. Донецк, 2014. С.110 со ссылкой на фонд горных инженеров Носовых (библиотека ХПУ) приводится рапорт горного инженера полковника Иваницкого за 1866 год: «… рудников 4: госпожи Маслянниковой, Смольяниновой, госпожи Нестеровой и Рутченковой… Ежегодная добыча угля в рудниках госпожи Маслянниковой до 50 тыс. пудов, Смольяниновой — 145 тыс., Нестеровой — 180 тыс., Рутченко — 145 тыс. пудов…» Таким образом, появление Юза для угледобычи в Бахмутском уезде не выглядело таким уж мессианским, а ответ на вопрос «Чем занимались на своей земле помещики?» прост — они добывали уголь. Позднее сдали земли с недрами в аренду. Согласно данным Сборника статистических сведений по Екатеринославской губ. за 1886 г., который приводит В.П. Стёпкин, земля Смоляниновой «была занята пашней (250 десятин), под сенокос (250 десятин). 100 десятин находилось в аренде у Новороссийского Общества.»
Как уже отмечалось, Алексей Иванович к браку Любови Ивановны никакого отношения не имеет. В документах о продаже земли Юзу она напрямую названа вдовой, т.е. никакой помещик Смолянинов закладывать стволы в 1896 году не мог, так как Пётр Егорович был уже лет 40 как мёртв, а её племянник Алексей Иванович, хоть и был Смоляниновым, но не был помещиком, и земля ему не принадлежала.
Этот вопрос вообще поставлен автором некорректно, так как проходка стволов именно Смоляниновым, пусть даже в качестве предпринимателя, а не владельца земли, находится под большим вопросом.