rykovka_thmb

Авария на Рыковских копях, которая произошла 18 июня 1908 года около Юзовки, — факт известный читателям этого сайта. О ней мы уже неоднократно писали ранее. Сегодня мы хотим поделиться с вами статьями из газет того времени, в которых по горячим следам читатели узнают о случившемся на юге России.

Первая публикация — статья из популярного русского еженедельного журнала середины XIX — начала XX века «Нива». Авторы вначале проводят краткий ликбез о причинах взрывов в угольных шахтах, а потом констатируют факт взрыва без каких либо выводов о причинах и оценочных суждений.

Вторая статья из газеты «Рабочее Знамя» нелегального органа Московского комитета РСДРП (большевиков), которая выпускалась в 1908 году с марта по декабрь. За все время своего существования вышло 7 номеров. В августовском номере вышла публикация «К Юзовской катастрофе», в которой авторы, в присущей левому изданию тоне, разбирают причины взрыва и такого большого количества жертв. По мнению издания все беды горной промышленности России заключаются в капиталистах, жестоко эксплуатирующих рабочий класс, в коррупции, разъевшей все сферы жизни общества.

Приведенный тут список публикаций в СМИ, естественно, далеко не полный. Почти все новостные издания того времени уделили внимание этой страшной аварии, но большинство из них ограничились просто констатацией факта. Мы же постарались подобрать наиболее интересные статьи с точки зрения фактов и анализа ситуации. Давайте вместе ознакомимся с историческими документами, передающих в том числе и революционный дух той эпохи, витающей в то время в обществе в целом и  в Донбассе в особенности.

Взрыв в Рыковских копях под Юзовкой. Журнал «Нива», №31, 1908 г.

niva_book

При медленном разложении органических веществ между, многими другими продуктами, образуется газообразный углеводород, так называемый болотный газ, или, по химической терминологии, метан. Свое первое народное название газ получил потому, что он, как это с незапамятных времен наблюдалось людьми, образуется на болотах. Здесь, в самом деле, имеются наиблагоприятнейшие условия для его образования: масса отжившего и медленно гниющего под водою растительного вещества. Пузырьки этого газа можно заметить на поверхности воды любого болота; они срываются со дна и всплывают наверх. Если расшевелить болотное дно, например, воткнув в него палку, то газ вырывается из болотной тины целыми струями, от которых бурлит вода. При этом газ модно собрать в большом количестве. Для этого надо наполнить бутылку водою, опустить ее под поверхность воды болота, там перевернуть горлом книзу, вставить в горло воронку и в заключение энергически расшевелить палкою дно болота прямо под воронкою. Газ струею поднимется кверху, войдет через воронку в бутылку и постепенно вытеснит из нее воду.

rykovka_1

Очень легко убедиться в том, что собранный газ горюч: стоит только поднести к горлу бутылки огонь — и газ сейчас же вспыхнет и будет гореть довольно светлым пламенем. Если этот газ смешать с воздухом и зажечь эту смесь, то она дает шумную вспышку, а если опыт произвести с большим объемом смеси, то произойдет настоящий взрыв. Бочка такой смеси при взрыв произведет уже грохот, не уступающий пушечному выстрелу.

Как известно, каменный уголь образуется при тех же условиях, при которых образуется болотный газ. Не подлежит сомнению, что в то время и в том месте, где постепенно образовывались пласты каменного угля, образовалось и огромное количество болотного газа. Конечно, часть этого газа выделилась, ушла в воздух, но некоторая часть задержалась в толще каменного угля. И наверное он еще и теперь продолжает образовываться из самого угля. При разработке каменноугольного пласта этот задержавшийся в нем газ, как это с несомненною положительностью установлено практикою каменноугольной промышленности, может выделяться с скопляться большими массами в тех ходах, которые проделываются при ломке угля. Смешавшийся здесь с воздухом газ дает ужасные взрывы, при которых гибнут десятки и сотни горнорабочих и которые разрушают подземные сооружения.

Так как предупредить скопление газа нельзя и нельзя обойтись без оснащения, работая глубоко под землею в тесных ходах, то взрывы газа в каменноугольных копях всегда были, есть и, вероятно, еще очень долго будут. При современном состоянии науки и техники имеются лишь некоторые предупредительные средства для заблаговременного распознавания скопления газа. Прекрасным указателем наступающего скопления газа служит общеизвестная лампа Деви и все ее позднейшие видоизменения. Известно, что горящий газ, будучи пропущен через частую металлическую сетку, гаснет, т.е. перестает гореть по другую сторону сетки. Поместите такую сетку посреди пламени свечи: внизу останется пламя, а поверх сетки его не будет. Между тем горючие газы проходят через сетку; стоит поднести зажженную спичку к верхней части сетки и газы тотчас  вспыхнут. Отсюда понятно, что если пламя лампы заключить в колпак из частой металлической сетки и внести эту лампу в помещение, наполненное горючим газом, то газ, пройдя через сетку к пламени, там, внутри сетки загорится, но пламя наружу не проникнет; газ будет гореть лишь внутри сеточного колпака. На этом начале и основано устройство некоторых предохранительных ламп. Когда внутри их свет явно усилится, то это значит, что в помещении скопился газ. Тогда лампы надо тушить, всем рабочим немедленно выбираться вон, а все пространство копи энергически проветривать, чтобы удалить газ.

Услуга этих ламп особенно драгоценна, потому, что трудно иными путями обнаружить присутствие зловредного газа. Людям он не слышен, не ощутим. У него нет ни цвета, ни вкуса, ни запаха, и он безвреден для человека в том количестве, в каком уже страшно опасен, как взрывчатое вещество. Люди начинают чувствовать себя нехорошо только тогда, когда в воздухе помещения находится около 10% болотного газа; и эта дурнота сразу проходит, как только человек выбирается на свежий воздух. Но предохранительные лампы полезны при постепенном, медленном выползании газа из толщ каменного угля. А могут быть и случаи, когда сразу, при отвале крупного пласта, хлынет из какой-нибудь пустоты в пласт целая масса газа; и тогда малейшая неосторожность какого-нибудь беспечного рабочего, не поостерегшегося с огнем, может мгновенно вызвать страшную катастрофу.

Надо, ради полноты, упомянуть еще и о другой причине взрыва, могущего разразиться в каменноугольной копи. Всякое горючее твердое тело, если его измельчить в пыль, в неосязаемо-мелкий порошок, в смеси с воздухом взрывает подобно горючему газу и легко может причинить пожар. Кому не известно, как ярко вспыхивает мгновенно струя плаунового семени (Semen Lycopodii), если его вдунуть в пламя свечи? В доброе старое время таким нехитрым способом в театрах воспроизводили закулисную молнию. Известны огромные пожары на мельницах, происшедшие от взрыва мучной пыли. Точно так же и в каменноугольных копях могут быть от воспламенения мельчайшей угольной пыли, пропитывающей воздух подземных ходов копи.

Страшное бедствие от взрыва не то газа, не то угольной пыли произошло недавно у нас а Донецком каменноугольном бассейне, на копях, так называемый Рыковских, находящихся близ Юзовки. В настоящее время эти копи принадлежат богатому Екатерининскому Обществу, хозяевами которого со стороны финансовой состоят французские капиталисты. Это глубочайшая из наших каменноугольных копей, доходящая до глубины 200 сажень [432 метра]. Донецкие копи изобилуют болотными газами, а Рыковская в этом отношении пользуются особенно дурно. славною. Там была крупная катастрофа еще в 1899 году, когда погибло до сотни народа. На этот раз бедствие приняло гораздо более крупные размеры.

Несчастье произошло 18 июня, в 8 часов вечера. В 6 часов вечера произведена была смена рабочих, и в глубину шахты спустили свежую смену, в состав которой входило 388 человек. Немногие из них благополучно выбрались на свет Божий!  Никто не заприметил и не запомнил никаких особых указаний, по которым можно было бы опасаться несчастья. Партия, бывшая раньше на работе в шахте, не имели никаких поводов предупреждать сменщиков ее о какой бы то ни было опасности… В 8 часов вечера далеко по окрестностям прокатился зловещий рокот подземного взрыва. Местное население, знающее что мог означать этот грохот, кинулось к месту, откуда он раздался. Из жерла шахты хлынуло пламя. Раздался протяжный свисток — сигнал бедствия.

Немедленно к месту происшествия, вместе с толпами обезумевших от страха родственников работавшей под землею смены, явились спасательные артели с разных рудников. Спуск в шахту тотчас после взрыва грозил смельчакам страшную опасностью. Однако, такие смельчаки все-таки нашлись и, рискуя жизнью, устремились в подземелье. Их скоро подняли обратно: большинство лишились чувств из-за спертого воздуха. Но, одному из них все-таки удалось кое-что рассмотреть и расследовать: он мог указать где лежат убитые взрывом люди. Приступили к расчистке шахты, которая после ужасного взрыва, конечно, всегда загромождается обломками. Скоро, по счастью, удалось окончить эту расчистку и приняться за розыски и извлечения рабочих. Много людей нашли в главной продольной галереи копи. Здесь, между прочим, напали на группу, состоявшую из восьми человек живых и мало пострадавших. Они все накрыли лица мокрыми тряпками, сквозь которые и дышали. В другом месте нашли человека уже едва живого, но его удалось привести в чувства; нашли кое-кого живых и мало пострадавших и еще в разных местах. Но из остальных живых немного было не пострадавших. Были изуродованные, обожженные, были мгновенно помешавшиеся. Всех их извлекли и окружили заботливым врачебным уходом. Работа спасательных артелей шла 18, 19, 20 и закончилась лишь 21 июня. За 19 июня удалось извлечь 218 трупов, 20-го — еще 19 трупов. 20 числа хоронили 218 человек, 21-го — еще 25, 22-го — 14. Все рабочие были застрахованы, и совету съезда горнопромышленников юга России предстоит выдать семьям погибших до полмиллиона, а по другим известиям — до 700 тысяч рублей.

Но, следует думать, что эти ужасные бедствия составляют печальную привилегию нашего отечества. Они бывают везде, где широко развито горное дело, а особенно в местах обширной добычи каменного угля. Вообще при горных работах на долю собственно взрывов рудничного газа приходится от 1/5 до 1/4 общего числа погибших. Затем, по размерам бедствия, наша последняя катастрофа, хотя и принадлежит к числу крупнейших, но первенство и тут остается не за Россией, а за Англией. Там, в 1866 году, при взрыве газа в копях Oaks colliery, в Иоркшайре [Йоркшире], погибло 360 человек.

  • Источник: журнал «Нива» №31, 1908 г.

К Юзовской катастрофе. «Рабочее Знамя» № 4, август 1908 г.

18 июня в Рыковской шахте, находящейся в Юзовке, центре донецкой каменноугольной промышленности, произошел страшный взрыв, который разрушил подземные галереи и преградил углекопам выход из шахты. Немедленно после взрыва начался пожар. Большая часть углекопов, работавших в этой шахте, погибла. Кто не был убит первым взрывом, задохся, потому что после взрыва в шахте остались вместо воздуха только ядовитые газы. Спасаясь от них, углекопы закрывали лицо одеждой, прятали его в рыхлую землю. В таком положении нашли их трупы. Другие, которым удалось укрепиться в галереях, с пригодным для дыхания воздухом, погибли от распространившегося по шахте пожара. Товарищи, явившиеся на помощь, слышали отчаянные крики заживо сгоравших людей. Но спасательные приспособления оказались недостаточными. Жены и дети погибающих углекопов, собравшиеся на поверхности, знали, что внизу, под ногами, сгорают и задыхаются их мужья и отцы. Но помощь была невозможна. Спасательные приспособления оказались недостаточными. Из 400 человек, спустившихся в шахту, спаслось лишь несколько десятков.

Погибло около 300 человек. Точная цифра погибших не установлена: не все рабочие, спустившиеся в шахту, были отмечены. После погибших осталось полторы тысячи вдов и сирот. Капиталисты выбросят им такие пособия, которые не обеспечат им даже голодного существования и не избавят от необходимости нищенства. Шахту поправят настолько, чтобы в нее можно было спустить новые сотни «рабочих рук», которые будут, как и покойные, извлекать барыши для капиталистов, пока не разразится новая катастрофа. Истерся приводный ремень, его бросили, купили новый. Убиты сотни рабочих, их похоронили, найдут новых.

Кто виновник несчастья? Из Петербурга давно выехала особая комиссия для исследования этого вопроса. Поехал товарищ министра, поехали инженеры, поехали другие чиновные люди. Наверное, наши юзовские товарищи уже заметили результаты работ этой комиссии: ее члены получили хорошие деньги на дорогу, хорошее вознаграждение за труды, хорошие обеды и разные развлечения от заводчиков. Наверное, и остановились-то они у заводчиков. В конце концов комиссия, верно, скажет: да, некоторые упущения были, но без них никакое дело не обойдется. Несчастье произошло по божьему попущению и по вине какого-нибудь мелкого служащего, если не самих рабочих. Чтобы положить конец таким несчастиям, необходимо назначить новых чиновников, дать им хорошее жалование и расшить золотом мундиры. Тогда все будет ладно.

В чем же причина несчастья? Будут говорить о том, что Рыковская шахта выделяет огромное количество легко воспламеняющихся газов; станут толковать о невежестве и дикости рабочих, которые, несмотря на строгие воспрещения, позволяют себе курить в шахте. Мы, рабочие, не станем ломать себе головы над вопросом, почему случилось несчастье. Для нас здесь нет вопроса. Капитал — везде капитал. На своей собственной шкуре мы знаем, как легко он относится к здоровью и самой жизни рабочих. Для нас юзовская катастрофа выделяется только по огромному количеству жертв. Но разве такие жертвы не приносятся ежедневно, ежечасно и в других отраслях производства? Разница лишь в том, что это— незаметные жертвы, о которых знают только ближайшие товарищи пострадавших. Возьмите металлургическое производство. Каждый день — оторванные пальцы, руки и ноги, каждый день — смертельные увечья. Возьмите такое, казалось бы, совсем безопасное производство, как прядильное или ткацкое. Каждый день — жертва от приводных ремней, от зубчатых колес.

Но это все же еще заметные жертвы. Есть жертвы, которых долго не видят сами рабочие. Напомним типографии, наполненные свинцовой пылью. Напомним отделения при прядильнях, занятые очисткой хлопка. Мелкая пыль насыщает воздух, законопачивает уши, рот и нос, режет глаза, проникает в легкие. Молодой, жизнерадостный человек быстро превращается в хилого старика. И скоро могильный холмик возвысится над этой незримой жертвой капитала.

Про одно животное, похожее на летучую мышь, про вампира, рассказывают, что по ночам оно влетает в раскрытые окна, садится на грудь спящих и высасывает их кровь. Спящий чувствует, что его давит гнетущая тяжесть, но не может ни двинуть рукой, ни стряхнуть с себя мертвенный сон. Все эти рассказы взводят на вампира напраслину. Но если под вампиром они разумеют капитал, то это — сущая правда. Капитал кормится кровью рабочих. Бледнеет и чахнет рабочий, — капитал наигрывает красные щеки и покрывается жиром. Рабочего бросают в преждевременную могилу, капитал воздвигает себе дворцы за дворцами. И долго спит рабочий тяжким сном и не может двинуть рукой, пока капитал сосет из него кровь. И больше всего любит капитал женскую и детскую кровь, потому что с этой стороны он дольше всего не встречает никакого сопротивления. И пока не проснется рабочий, пока не взмахнет он могучей рукой, до тех пор капитал будет высасывать его кровь по своей полной воле. Капитал везде и всегда остается вампиром. Если бы рабочий по-прежнему не шевелился, капитал до сих пор убивал бы малюток таким же чрезмерным трудом, как и взрослых. Если бы рабочий не сказал ему властно: «Довольно!», — он до сих заставлял бы всех мучиться над работой по 14 — 15 часов в день. И только отпор рабочего касса положил конец таким безобразиям, которые творятся в типографиях и рудниках, на ткацких фабриках и металлургических заводах.

Капитал всегда и везде остается капиталом. Он уверял в свое время, что ограничение женского и детского труда уничтожит промышленность. Обуздали капитал, — и оказалось, что это ограничение просто немного уменьшило предпринимательские барыши. Капитал уверяет, что он не может отказаться от своего священного права убивать рабочих свинцовой и хлопковой пылью, увечить их зубчатыми колесами и передаточными ремнями. Если от него потребуют затрат на предохранительные сооружения, это разорит отечественную промышленность. Точно так же всегда говорили английские и немецкие фабриканты. Рабочие заставили их пойти на уступки, — и промышленность продолжала свой ускоренный рост. Только прибыль немного понизилась. Вот пример для пояснения. Пусть капиталист, затратив на свою фабрику 100 тыс. р., получает 6 тыс. прибыли в год. Это составит 6%. Пусть его заставили оградить опасные машины, расширить помещения и т. д. Допустим, это потребовало 20 тыс. новых затрат. 6 тыс. на 120 тыс. составляет прибыль в 5У0. Прибыль понизилась. Вот из-за такого-то понижения и отстаивает промышленник свое право увечить рабочих.

То же и в шахтах. Говорят, в Рыковских шахтах выделяется слишком много взрывчатых газов. Значит, следовало усилить вентиляцию. Правда, тогда стала бы тучами подниматься угольная пыль, которая сама из себя дает взрывы. Но в таком случае следовало применять частую поливку шахт. Могло случиться, что эти меры ни к чему не повели бы. Но тогда необходимо было на время совсем оставить разработку этой шахты. Все известия единогласно свидетельствуют, что накануне рокового дня рабочие настойчиво указывали администрации, что количество газов увеличилось до чрезвычайной степени. Но вампир и его слуги не хотели отказаться от своей дневной порции крови, — и спустили сотни рабочих в шахту, которая стала для них могилой.

Однако недостаточно просто предписать ряд предохранительных мер. Необходимо, чтобы они соблюдались. Значит, необходима правильно поставленная горная инспекция. Мы знаем, каковы теперь инспектора. Они — слуги полиции и рабы промышленников. Они днюют и ночуют у капиталистов. Они всеми своими силами помогают капиталистам. Порядочный человек, который серьезно потребует соблюдения хотя бы теперешних жалких законов, немедленно слетает с места. Так не должно быть.

Но и этого мало. Инспектор из докторов или техников мало понимает в заводской и фабричной жизни. Всякий директор без труда сумеет водить его за нос. Значит, необходимо, чтобы в состав инспекции входили люди, которые испытали фабричную жизнь на своей шкуре, которые знают, что значит целыми днями работать за какой-нибудь машиной или станком, которые не побоятся спуститься в шахту, пробыть на работах целую смену. Такие инспектора сумели бы показать, как устранить несчастные случаи. Значит, необходимо, чтобы по крайней мере часть инспекторов избиралась из рабочих и самими рабочими.

И это не все. Говорят, взрывы в шахтах случаются иногда от того, что какой-нибудь рабочий вздумает покурить, несмотря на строгие запрещения, и зажжет спичку. Промышленники и их холопы усердно раздувают такие случаи и кричат о дикости, невежестве русского рабочего, о том, что он гибнет просто по своей глупости, что капитал неповинен в этих сотнях и тысячах жертв. Когда Каин убил Авеля и бог «библии» спрашивал у него, где его брат, тот отвечал: «Не знаю, разве я сторож брату своему?». Так и капитал на вопрос: «Что ты сделал с рабочими?» отвечал: «Не мое это дело. Не могу же я приставить к каждому по надзирателю».

Блеск золота слепит глаза, жадность затемняет рассудок, интересы заставляют скрывать истину. А между тем дело так просто. Справедливо, что в шахтах жизнь сотен людей зависит от того, насколько осторожен каждый отдельный рабочий. Но какой из этого следует вывод? Только тот, что ни один рабочий не должен приниматься без согласия остальных, с которыми он будет работать. Теперь предприниматель, не спрашиваясь рабочих, принимает и увольняет кого он захочет. Кто дешевле запросит, того он и наймет. Немудрено, что его выбор останавливается на безропотных, забитых, задавленных, малосознательных. Неудивительно, что более требовательные и сознательные увольняются в первую очередь.

Значит, чтобы от легкомыслия одного рабочего не погибали сотни их товарищей, необходим самый широкий простор для рабочих организаций, необходимо, чтобы все распорядки в рудниках, все наймы и увольнения производились в согласии с этими организациями. Это, конечно, относится не только к горнорабочим. Ведь трудно было бы указать такое производство, в котором здоровье, а иногда и жизнь каждого рабочего не зависели от поведения всех остальных. И еще одно замечание. Вы, сытые господа, любите с сознанием своей просвещенности говорить о нашем невежестве. Постереглись бы, милостивые государи. Это — ведь, прямая ваша вина, что школ недостаточно, что наши заработки не дают нам возможности учить наших детей. Прямая ваша вина, что ваши убогие школы не дают знаний. Мы это знаем, между прочим по этой именно причине и требуем 8-часового рабочего дня, чтобы получить хоть некоторый досуг для расширения своего кругозора. И как раз по этой же причине мы требуем свободы союзов, потому что через них сумели бы организовать курсы, которые дали бы нам побольше, чем наши жалкие школы. Вы, почтенные фарисеи, морщитесь? Вы теперь видите, как неудобно начинать разговор о нашем невежестве?

Мы кратко упомянем о некоторых других необходимых мерах: о страховании рабочих, о такой организации ответственности предпринимателей, чтобы убийственная обстановка работ не только не приносила им выгоды, но была бы прямо убыточна. Не сердце, а карман — самое чувствительное место капиталиста. Но теперь его карман мало затрогивают такие катастрофы, как Юзовская. Расплачиваются за них исключительно рабочие.

Капитал везде остается капиталом. Только окончательная победа рабочего класса, только торжество социализма даст организацию производства в интересах всего общества, устранит всякий вред, всякую опасность для рабочих. Уже современная наука дает для этого полную возможность. Но капитал помышляет только о барышах и с легким сердцем давит рабочих. Однако не малого можно достигнуть даже при капиталистическом строе. Вот один пример. У нас ежегодно происходит 25 несчастных случаев на каждую тысячу горнорабочих.

Было время, когда и в Англии такие случаи происходили не реже. Но своей настойчивой борьбой, оказывая давление на парламент, организуясь в мощные союзы, рабочий класс Англии несколько обуздал ненасытную жадность капитала, и число несчастных случаев понизилось до 11 на тысячу. Значит, русский капитал, пользуясь полной свободой, увечит горнорабочих почти в 2 раза больше, чем английский. Недавно министр финансов заявил в Государственном Совете, что рабочие заметно исправляются по сравнению с 1905 г.: «Теперь у рабочих есть потребность в труде, сознание необходимости труда, желание трудиться».

Вы лжете, г. Коковцов. Послушать вас, так выходит, как будто рабочий класс когда-нибудь отрицал необходимость труда. Уж не вы ли, министры, стояли на паровозах в 1905 году? Уж не вы ли ткали те ткани, в которые одевалась вся Россия? Уж не ваши ли чиновники добывали руду и каменный уголь?

Вы лжете, почтеннейший фарисей. Рабочий класс никогда не отрицал необходимости труда. Напротив, он всегда отрицал право на существование таких бездельников, которые, как вы, живут без труда и отнимают результаты труда у тех, кто работает. Он протестовал против такого строя, когда бездельники захватили себе все блага и поставили рабочих в положение, при котором бесконечный труд едва обеспечивает им голодное существование, грозит преждевременной старостью, увечьем, могилой.

Но от такого протеста мы никогда не откажемся. Такие катастрофы, как юзовская, могут только вдохнуть новые силы в нашу борьбу за наши собственные интересы, за будущее наших детей, за создание нового общества, где не будет вампиров, высасывающих кровь своих ближних.

  • Источник: «Рабочее Знамя» № 4, август 1908 г.

 

  • Подготовил Алексей Федько


20 Комментарии

Войдите, чтобы оставить комментарий