Юзовская санитария

Русская баня

Удивительный вопрос — почему я водовоз?

«В целом санитарные условия поселка способствуют возникновению и росту заболеваний” — комментарии такого рода, как утверждает профессор Фридгут, по поводу Юзовки звучали регулярно на протяжении всей ее ранней истории. Общее санитарное состояние населенного пункта характеризуется тремя составными частями: водоснабжением, уборкой мусора и общей гигиеной. Ни одно, ни другое, ни третье никогда не составляли предмет гордости Юзовки.

Именно поэтому, главным достижением Новороссийского Общества была постройка заводской больницы, которая располагалась в четырех зданиях и была рассчитана на 100 кроватей. Юзовская больница считалась одной из лучших в округе, она имела прекрасное хирургическое отделение. На содержание больницы уходило от 60000 до 75000 руб. в год. В ней работало 6 врачей, 2 провизора и 33 служащих. На зарплату врачам в совокупности тратилось 16000 руб. в год. В 1895 г. число стационарных больных равнялось 728, амбулаторных — 26250 человек. Все виды медицинской помощи (лечение в больнице, прием больных и посещение их на дому), равно как и выдача медикаментов, проводились бесплатно.

Юзовская больница.
Врачи и пациенты
gtj.org.uk

Вспомним слова Викентия Вересаева:»Хаотическое нагромождение землянок, деревянных бараков, ни единого деревца или кустика — все вокруг голо и черно. Вместо улиц — кривые узкие переулки, засыпанные жужелкой, залитые помоями…».

Воды в степи всегда было мало. Именно поэтому численность населения степных районов Юга России очень долго оставалось крайне незначительной. Даже в том случае, когда вода все-таки была, ее качество оставляло желать лучшего (ситуация с водой сейчас на на много лучше). Дело усугублялось еще и тем, что колодцы часто ставились крайне непрофессионально и совершенно не там, где надо было.

В Щербиновке, например, жили 7 с половиной тысяч человек. А воды в день потреблялось всего 10 тысяч ведер, то есть около 16 литров на человека с учетом всех «водных расходов». То есть и на питье, и на стирку, и на мытье посуды, и на уборку дома. Для справки профессор Фридгут приводит такую цифру: современный житель Нью-Йорка потребляет тысячу литров воды в день.

Впрочем, что касается Щербиновки, то тамошнюю воду просто желательно было пить как можно меньше, поскольку единственный колодец располагался в непосредственной близости от кладбища, скотобойни и химического завода. Стоит ли говорить, что такое качество воды было главной причиной вспышек всевозможных эпидемий (как-то было отмечено 400 случаев дизентерии и 100 случаев тифа за один год).

Колодец.
«Глобус Беларуси»,
июнь 2004 г.

На Власовских шахтах в Грушевском антрацитовом районе 30 процентов из 92 проб воды, бравшихся на протяжении всего 1914 года, оказались загрязненными. Правда, по этому поводу Фридгут замечает, что, если кто-то чуть ли не дважды в неделю брал пробы воды, это значит, «кто-то всерьез был обеспокоен ее качеством», что бесспорно.

В 1911-ом лишь 6 из 44 крупных шахт и металлургических предприятий удосужились провести водопровод к своим поселкам. Остальные довольствовались либо насосными установками, либо воду черпали по старинке — ведрами из колодцев.

К слову, ужу в то время часто отмечались социальные различия между шахтерами и металлургами. Проявлялись они и в отношении к воде: горняки, как писал Бахмутский земский врач А. Сысин, не гнушались водой, которая сочилась по стенкам в шахте, а на заводах чистой воды было вдосталь, сырой и кипяченой. «Даже мельчайшие детали повседневного быта, — делает вывод профессор Фридгут, — разводили все дальше в стороны горняков и металлургов в культурном отношении».

Лишь в конце 80-х годов, когда удалось создать на Бахмутке сеть прудов, водная проблема для Юзовки перестала быть столь острой. Резервуары воды оказались весьма внушительными, что позволило на этих прудах кататься на лодках, а на их берегах разбить парк площадью 6 десятин (скорее всего, имеется в виду Горсад в районе Южного автовокзала), что весьма значительно «окультурило» ландшафт. Посадка деревьев была привычным делом для донецких предпринимателей. Например, промышленники в Горловке в городском парке высадили около миллиона деревьев.

Колка льда на городском пруду.
XIX — начало ХХ вв
eunnet.net

Юзовка снабжалась водой из прудов или колодцев с ручными насосами, из которых воду развозили по домам. Благодаря дошедшим до нас наблюдениям доктора А. Сысина, мы можем составить достаточно подробную картину на предмет, того как именно в Юзовку поступала вода.

Поверхностные источники — три больших пруда — питались водой Бахмутки, дождями и городскими стоками: сюда попадала вода из заводской бани, со скотобойни и т. д. Поэтому для питья вода прудов никогда не использовалась. Эта вода предназначалась для заводских паровых котлов, для пожарной службы, для лошадей, которых поили на Соборной площади. А, кроме того, эта вода после отстойника вновь попадала в заводскую и еврейскую публичную бани.

Питьевая же вода поступала из двенадцати закрытых колодцев, которые были выложены камнем. К каждому колодцу был приставлен сторож. Чаще всего сторожем служил бывший шахтер или рабочий, который получил увечье. Тем самым, бедолагам давали возможность немного заработать себе на жизнь.

Паровая машина Ньюкомена –
шахтный насос
wikipedia.org

Паровые машины поднимали воду из колодцев в три хранилища, располагавшиеся за городом. И уже отсюда 40 частных и 20 нанятых металлургическим заводом водовозов развозили воду по домам, продавая ее по 30 копеек за 40 ведер. Такой системой пользовалось 90% жителей Юзовки.

Несмотря на кажущийся стройный порядок в водоснабжении, каждое лето, тем не менее, в Юзовке отмечался дефицит воды. Качество воды во многом способствовало возникновению инфекций: случаев кишечного тифа в Юзовке отмечалось в шесть раз больше, чем в Москве. Правда, меньше, чем в Петербурге, где качество воды и до сих пор отставляет желать лучшего.

Несмотря на эти недостатки, доктор Сысин, как ни странно, не рекомендовал создавать в Юзовке систему водопровода и канализации. Построить водопровод здесь первым предложил доктор Н. Швайцар в 1910 году в статье «Ассенизация поселка Юзовки». Он утверждал, что водопровод куда более экономичная и, главное, гигиеничная система, нежели примитивное использование водовозов. Но понадобилось еще пять лет, прежде чем водопровод и канализация вошли в жизнь поселка.

Протопи ты мне баньку…

Обычно дефицит воды использовался предпринимателями как предлог для того, чтобы не строить большого количества бань на своих шахтах и заводах. Впрочем, и там, где воды было много (как в Нелеповке, например) промышленники не особенно расщедривались на бани. Чаще всего даже на шахтах был лишь один банный день в неделю. И, как результат, тиф и холера стали неотъемлемой частью юзовского быта.

Требования горнозаводской администрации предписывали, чтобы на шахтах были бани, способные вместить одновременно 5% всех горняков, работающих здесь. Поскольку смена обычно длилась 12 часов, то трудно было поверить в то, что горняки сидели и ждали в течение нескольких часов своей очереди помыться. А потому баня раз в неделю считалась вполне нормальным явлением. Причем, даже там, где имелось много горячей воды, шахтеры предпочитали мыться дома, где никаких привычных нам удобств просто не было.

Землянка
geocities.com/svr_2000svr_us

До тех пор, пока рабочий жил в землянке или в бараках, то у него даже не было места, чтобы вымыться. Лишь с переездом в частный дом (каковое событие случалось редко) он получал возможность часто мыться в соответствующей пристройке. Понятно, почему грязь стала постоянной спутницей юзовской повседневной жизни наряду с инфекционными болезнями.

К 1909 году население Юзовки выросло до 48 тысяч жителей, но на заводе по-прежнему имелось лишь две бани на 375 помывочных мест (извиняюсь за канцеляризм), кроме того на всю Юзовку насчитывалось две хорошо благоустроенные платные (вход — 5 коп.) общественные бани с мужским и женским отделениями (На их постройку было истрачено 20000 рублей) и одна еврейская публичная.

Бани считались настолько изысканным и престижным местом, что сразу две фотографии банного интерьера были включены в брошюру о Юзовке, подготовленную к Парижской всемирной выставке 1900 года.

«В общественном парижском туалете…»

Юзовские дома. XIX век
gtj.org.uk

Почти в каждом отчете, касающемся Юзовки, упоминаются проблемы мусора и экскрементов. Все это дело зачастую можно было увидеть на улицах поселков, причем в огромных количествах. Даже там, где были созданы специальные хранилища. К уборным, что стояли за бараками, порой трудно было пройти, не запачкавшись.

Санитарные инспекции проверяли бараки и землянки, врачи делали строгие замечания, но ни заклинания, ни увещевания совестливых докторов делу не помогали. А чаще всего врачи даже не выказывали особого энтузиазма в деле борьбы с грязью. Во-первых, сами доктора пребывали в большой зависимости от хозяев шахт и заводов, а те, в свою очередь, мало было заинтересованы в том, чтобы вкладывать деньги в санитарные акции. А во-вторых, и сами жители проявляли мало склонности к чистоте.

«Интерьер шахтерского дома, — пишет профессор Фридгут, — содержался в чистоте ровно настолько, насколько позволяли возможности. Чувство собственника могло даже распространить чистоту и наружу, на территорию, самым непосредственным образом, примыкающую к дому. Но атмосфера какой-то зыбкости и непостоянства существования, которой было пронизано население поселка, отсутствие местных корней и социальных связей — все это порождало абсолютно пренебрежительное отношение ко всему, что находилось за пределом семейного порога».

Наклонная шахта №7. Юзовка, 1887 г.
gtj.org.uk

В шахтах, где люди проводили по 12 и больше часов, вообще никаких санитарных норм не придерживались. Это было до тех пор, пока в 1910 году врачам не удалось доказать, что большая эпидемия холеры, случившаяся в тот год, стала прямым следствием грязи в забоях: зараженный холерным вибрионом уголь распространялся по окрестности и передавал болезнь.

Лишь на Рыковских рудниках, четко следуя рекомендациям Юзовской санинспекции, были установлены переносные туалеты с герметическими контейнерами для нечистот. Завод Новороссийского общества также планировал сделать это на двух своих шахтах, но не успел завершить задуманное до эпидемии 1910 года.

Санитарная повозка. Начало XX века
wwi.sbn.bz

Справедливости ради, следует отметить, что основатель завода Джон Юз с самого начала своей деятельности в южнорусской степи прекрасно осознавал опасность эпидемий. Он создал эту самую санитарную комиссию, в задачи которой входил контроль над условиями жизни в Юзовке. Деятельность комиссии не прекращалась все эти года, она работала даже во время гражданской войны.

Промышленники Донбасса чему-то научились еще после знаменитого холерного бунта 1892 года. Сразу после беспорядков была оборудована мусорная свалка и создан резервуар для нечистот. Бараки стали обязательно строиться с туалетами. Мусор стал вывозиться каждый день — ни много, ни мало сотня повозок в день. Мостовых в Юзовке в то время не было, и летом специально ездили по улицам поселка, спрыскивая улицы водой, смешанной с хлоркой, дабы сбить пыль и предотвратить возможность новой эпидемии.

Вересаев Викентий Викентьевич. Воспоминания. В студенческие годы

Приехал на рудник. Я уже был на нем два года назад, гостил у Миши. Далеко во все стороны ровная, выжженная солнцем степь. Вышки шахт с эстакадами над горами угля, и пустой породы. Черная от угля земля, ни деревца на всем руднике. Ряды смрадных землянок — обиталище рабочих. Буйные, независимо держащиеся шахтеры. Владельцем рудника был местный, бахмутский, предводитель дворянства, действительный статский советник П. А. Карпов. Благообразный старик с барским, холеным лицом, либеральный земец, любил говорить об общественном долге, о совести. Владел миллионным состоянием, но скуп был, как Плюшкин.

Жил верстах в десяти от рудника, в роскошном барском поместьи с огромным садом, и приезжал на рудник в коляске с тройкою лошадей и кучером в бархатной безрукавке, с павлиньими перьями на круглой шляпе. Он всячески старался ограничить траты на санитарное благоустройство рудника, но Рабинович, энергичный и решительный, не обращал внимания на его по необходимости робкие протесты и широко предоставлял мне средства для санитарных мероприятий и подготовки больничных помещений.

Холеры на нашем руднике еще не было. Здесь, на месте, я узнал, что и юзовский бунт был вовсе не холерным; кровопролитие и «укрощение» рабочих произошли на почве требований повышения расценок и улучшения жилищных условий; для власти оказалось выгоднее выставить происшествие как «холерный бунт».

Но несмотря на все эти меры, Юзовка осталась чрезвычайно грязным поселком. В год холерного бунта (1892) в ней было 20 тысяч жителей, к концу столетия число жителей поселка выросло до 30 тысяч, а в 1910-ом в Юзовке жило уже 50 тысяч человек. На такую численность населения упомянутых мер было явно мало. Многие домовладельцы, не дожидаясь, пока приедет соответствующий транспорт выбрасывали мусор и нечистоты неподалеку от дома или за поселком.

При Преображенской церкви велась летопись важнейших местных событий, в которой сообщалось, что 2 августа в шесть часов вечера «толпа и несколько тысяч рабочих бросалась разбивать чайную, устроенную за время эпидемии между заводом и лавками, и всюду за этим толпа бросилась разорять сначала шинки, здесь же находящиеся и лавки. Начался страшный грабеж: мужчины, женщины, дети тянули кто, что и сколько смог. В 8 часов вечера 2 августа показался в первый пожар разграбленной лавки часового мастера Прилуцкого, а к 10 часам вся базарная площадь, т.е. более ста лавок представляла из себя один сплошной пылающий костер. Последствия этого бунта были следующие: было убито казаками и сгорело в огне 80 человек, сто лавок, шинки, гостиница, синагога и много еврейских домов снесены. «Военно-окружной суд в Мариуполе приговорил 4 рабочих к смертной казни, замененной затем пожизненной каторгой, 8 человек — к 15 годам каторжных работ, 29 — к 3 годам тюремного заключения, 24 — к кратковременному аресту, 27 были по суду оправданы. А до этого «серьезному телесному наказанию» были подвергнуты 176 мужчин и 14 женщин».

О событиях в Юзовке стало известно всей стране. Донецкие горнопромышленники на двух совещаниях, состоявшихся в Юзовке 8 августа и 16 октября с участием екатеринославского губернатора Шлиппе, а также на очередном XVII съезде горнопромышленников Юга России в ноябре 1892 г., потребовали от правительства и губернских властей чрезвычайных мер по наведению порядка. В связи с этим было решено усилить охрану заводов и шахт, разместить там новые воинские части, усилить полицейский надзор, ограничить продажу спиртных: налитков, улучшить жилищные условия и медицинское обслуживание рабочих, открыть на рудниках школы.

На совещании 16 октября говорилось о необходимости усилить влияние церкви на рабочих. Поэтому намечалось обязательно строить церковь на тех рудниках, население которых превышает 2000 душ, а если население составит до 5000 — «то обязательно иметь два притча при одной церкви, поручивым священникам, кроме исполнения духовных треб рудничного населения за вознаграждение по известной таксе, еще преподавание Закона Божия в школах, воскресные собеседования, а если возможно, то и чтение с туманными картами или без оных».

Шестой подвиг.
Геракл очищает
Авгиевы конюшни

По оценке, сделанной Швайцаром, лишь 10% всего юзовского мусора вывозилось централизованным порядком. Его отчет о состоянии юзовской санитарии был полон пессимизма, дескать, Юзовка навсегда останется авгиевой конюшней в безводной степи. Да к тому же первое место для юзовской свалки — к северо-востоку от поселка — было выбрано крайне неудачно. Преобладающие в этих краях ветры вместе с дымом несли на поселок и прилегающую деревню Семеновку запах сжигаемого мусора.

Фридгут обращает внимание на такие две цифры: в 1912 году Новороссийское общество потратило 50 тысяч рублей на санитарные меры, а в то же время на полицию было потрачено 116,864 рублей. В этих цифрах — вся суть принципа админуправления, исповедовавшегося юзовскими властями: главное — держать в узде, а мусор можно и не особенно стараться убирать.

Так же, как и в случае с банями, ситуация с соблюдением норм чистоты и опрятности могла улучшиться лишь в одном случае — когда у рабочих появятся преимущественно свои отдельные квартиры или дома.

Юзовка. Жилища рабочих. 1916 г.
gtj.org.uk

Заводоуправление предоставляло рабочим бесплатные квартиры с даровым отоплением и водою. Для желающих имелись платные квартиры, но также с даровым отоплением от 1 до 4 рублей в месяц. Все отбросы и нечистоты от квартир и с улиц поселка ежедневно увозились к деструктору, в котором сжигались. Летом же заводские улицы и территория, прилегающая к домам, поливались водою с добавлением обеззараживающей жидкости. Комиссия по исследованию положения горнорабочих юга России, работавшая на заводах и рудниках Новороссийского Общества весной 1905 г., оставила подробные описания жилищ рабочих. Помимо частных домов имелись отдельные благоустроенные 2-х и 4-квартирные домики, квартиры в 1,5-2 комнаты с кухней (с цементным или земляным полом) и казармы. По мнению комиссии, все типы жилищ были в той или иной степени благоустроены, но казармы, как подчеркивалось, отличались теснотой. Конечно, бесплатные квартиры и казармы предоставлялись далеко не всем рабочим.

Автор: Дмитрий КОРНИЛОВ