Классик американской литературы Теодор Драйзер со своей секретаршей Рут Кеннел дошел до насосной станции. Он увидел, как одна за другой женщины подходили к окошку, протягивали талон, который выглядел как маленькая желтая бумажка, ставили свои два ведра под трубу, и мастер включал воду. Ведра потом вешались на коромысло, которое водружалось на плечи, и вот так, балансируя, нужно было идти по скользким улицам к себе домой. Одной из женщин не повезло. Она поскользнулась на ледяном пригорке и упала, пролив оба ведра на себя. Но, несмотря на это, со стоическим выражением лица она вернулась к насосной станции.
Вечером гид по Сталино, которым оказался М. Гранеберг из отдела народного образования, забрал всю компанию в один из рабочих клубов. Это был клуб имени Энгельса, располагавшийся на углу Третьей линии (сейчас это улица Красноармейская) и Садового проспекта. В клубе Драйзера поразила огромная выставка, посвященная 10-й годовщине Революции, фотографии, плакаты, документы, многочисленные графики и таблицы. Из них можно было узнать, что, например, в 1921 году в этом районе было 6 коллективных хозяйств, а уже в 1927 – 113. Это была классическая Советская пропаганда. Самый большой зал был посвящен угольной промышленности. Здесь были представлены образцы нового оборудования, сталеплавильные печи американского образца, а также миниатюрные вагонетки разных размеров, которые наглядно показывали рост добычи с 1917 по 1927 годы. Посетил Драйзер и библиотеку, располагавшуюся в том же клубе. Шустрая секретарша тут же спросила у энергичного молодого библиотекаря о наличии книг гостя. Он сказал, что книг Драйзера в библиотеке пока нет, но скоро они должны получить заказ – все книги дорогого гостя, изданные к тому моменту на русском языке. Библиотечный фонд насчитывал 20 000 книг, в среднем услугами пользовались 250 человек в день, 47% посетителей были рабочими. Это был насыщенный день, и впечатления Драйзера о нашем городе начали постепенно меняться, То, что на первый взгляд, выглядело дырой, стало настоящим культурным центром для народных масс.
На фотографии (слева направо) – Летьен, главный агроном, доктор София Давидовская, Теодор Драйзер, Руфь Кеннел и местный гид. Сталино, 1927
Утром писателя ждала поездка в совхоз имени Троцкого, который находился в пос. Пески в 12 верстах от города по морозной степи. Драйзер отмечал, что вокруг одиноко стоящих копров шахт ютились многочисленные домики. Шофер очень торопился, колючий влажный ветер неприятно бил в лицо. В машине с гостями был главный агроном района латыш Летьен. Совхоз состоял из нескольких белых зданий, стоящих на холме, Раньше все это принадлежало основателю города Джону Юзу. Посмотрев поля и скот, Драйзер зашел в конюшню. Там стояло несколько кобыл, которые должны были скоро родить. С присущим ему простодушием Драйзер поинтересовался, дают ли лошадям до и после родов 2 месяца отдыха, положенные по закону всем женщинам, на что получил утвердительный ответ. Посмотрев на коров, писатель был приглашен «к свиньям», эта фраза отчетливо отпечаталась в его памяти. Откормленные свиньи бегали по просторной площадке, которую местный агроном назвал «свиным монастырем». В механизаторской было много инструмента, причем в основном производства американской фирмы «Дир». Холод не дал гостям посмотреть на овец, все настолько замерзли, что буквально наперегонки отправились в отапливаемый раскаленной печью дом на ферме. Драйзер тут же приземлился в стоящее кресло-качалку, не забыв спросить, не досталось ли это кресло в наследство от Джона Юза, на что получил резкий отрицательный ответ. Потом был обед. Гостей угощали кашей, домашним белым хлебом, кофе, солеными огурцами, сыром, и, конечно же, водкой. Во время трапезы, разогревшись от еды и пития, между участниками произошла небольшая перепалка по поводу отношений США И СССР. К слову, Драйзера поразила уютная теплая уборная в административном здании. Когда ему сказали, что это они получили в наследство от основателя города, классик заметил, что Юз принес комфорт в Россию. И быть может, стоит учредить день комфорта, как один из праздников.
Выйдя, гости обнаружили, что машина завалена снегом. Каждый взял по венику и смог поучаствовать в расчистке транспорта. Для того, чтобы гости не замерзли по дороге назад, им выдали шубы. Молодой гид, облачившийся в подобную шубу, стал похож на огромного мохнатого бизона. По дороге была остановка, чтобы сфотографироваться, причем фотографию сделали в дорожной одежде, не снимая шуб. Фотограф был до того суетлив, что было странно, как у него от напряжения не лопаются сосуды, когда он хочет продемонстрировать «американскую скорость».
Дорога вела через город к холмам, которые привлекли внимание писателя еще в первый день приезда. Проезжая через прекрасные дома для рабочих они ехали к огромному зданию, служившему, как клуб для шахтеров.
(окончание следует)
- Денис Лапин
