checkmenev-900x200

После развала Советского союза на Донбассе было закрыто более половины шахт. Это привело к тотальной безработице и широкому распространению нелегальной добычи угля в самодельных «копанках».

С 1994 года в течение более чем десятка лет Александр Чекменев снимал шахтеров и жителей шахтерских городков, оказавшихся за чертой бедности и без малейшей надежды на будущее.

Александр полностью прочувствовал жизнь людей в этих краях. Для того, чтобы заслужить доверие и разрешение на фотосъемку, он спускался с ними в шахты, добывал уголь и носил его на собственных плечах.

Итоговым результатом это работы стала книга «Donbass», которая вышла в немецком издательстве Kehrer Verlag. Именно она открыла серию монографий фотографов из стран бывшего Советского Союза.

Книга А. Чекменева «Донбасс»

Книга А. Чекменева «Донбасс»

Вот как рассказывает об истории своего проекта сам автор:

Я поселился в городе Торез. В старой квартире панельной пятиэтажки не было даже центрального отопления. У многих в комнатах стояли обычные печки из листового железа, которые топились дровами или добытым в шахтах углем.

Жестяные трубы этих печей торчали из большинства почерневших от сажи окон многоэтажек. Холодную воду давали словно по расписанию — примерно 2 часа утром и 2 часа вечером, горячей же не было совсем.

Я помню, что спать мне приходилось одетым рядом с печью – настолько было холодно в той квартире.

 

 

Мои деньги закончились быстро, поэтому каждое утро, проснувшись, я брел несколько километров по заснеженной степи к нелегальной шахте, на которой меня знали и признавали своим.

Вспоминаю свой первый спуск в шахту. Это была “дырка”, как принято на Донбассе называть “шахты-самокопки”, которая находилась на окраине шахтерского поселка. Вокруг так называемой “дырки” маленькими терриконами лежал подготовленный на продажу уголь. Из-под земли появлялись люди в черных робах и шахтерских касках, высыпали из мешков свежедобытый уголь и снова исчезали под землей.

Там можно было позавтракать и пообедать, был ужин и горячий чай в избытке. Я уже не удивлялся своему положению, условиям, в которых мне пришлось прожить длительное время в шахтерском регионе.

 

 

Было воскресенье. В доме, снаружи похожем на ветхий сарай, кипело веселье – отмечали день рождения хозяйки этой хаты. Шахтерке Любане исполнилось сорок девять лет. Поздней ночью веселье было в самом разгаре, народ пил, танцевал, гулял, как умел.

В какой-то момент среди этого праздника парень, спавший на кровати в стороне от всех, молча поднялся, оделся в рабочую одежду и направился к выходу. Обув сапоги у порога, он накинул на плечи фуфайку, взял каску, коногонку и вышел из дому.

Меня поразила эта сцена, и я спросил Любаню, куда он направился? “Да в свою шахту за угольком, куда же еще?” – ответила она. “Так ведь ночь на дворе!” – недоумевал я. Изрядно пьяная, уставшая именинница посмотрела на меня с улыбкой и тихо произнесла: “Под землей всегда ночь. В любое время суток”.

 

 

Меня все устраивало — я ко всему привык. Только одно не переставало удивлять: я не мог понять, осознать, почему те люди, которые обогревают целое государство, не могут обогреть свои жилища?

 

 



Войдите, чтобы оставить комментарий