Дух Смолянки. Немного о так называемом «донецком духе».

оду, приблизительно в 1972, в ресторане «Москва» произошел небывалый по тем временам инцидент. Группа ворвавшейся в злачное место молодежи, сминая все на своем пути, приступила к мордобою цыганского населения, которое здесь было представлено изобильно. Попутно крушилась мебель, с хрустом приводились в негодность музыкальные инструменты. Отведя душу, молодые люди очень быстро и технично удалились через черный ход. Это «Бригада Альфа» была родом из Смолянки.

Попытка топографии

Само географическое понятие «Смолянка» довольно расплывчато. То есть, в общем-то, все представляют, где это находится и что там расположено. Но вот точно ограничить эту территорию — вот это уже задачка непростая.

Бесспорно одно : историческим центром этого района является так называемый «Смоляниновский крест» — пересечение улицы Куйбышева и проспекта Панфилова. Там, где сходятся пути 35-го и 30-го автобусных маршрутов. Это — классически начальная Смолянка. Отсюда все начиналось. Где-то совсем неподалеку был построен в прошлом веке первый барак поселка, сопутствовавшего Смоляниновскому руднику.

Если попытаться все же провести границы Смолянки, то вырисовывается (по большинству голосов) приблизительно такая картина. К северу район не простирается далее проспекта Александра Матросова, переходящего в проспект Богдана Хмельницкого. Южный предел — Ленинский проспект (хотя, скорее всего, район ОЦКБ и мебельного комбината исключается). Граница западная — улицы Олимпиева и Югославская. Граница восточная — второй городской пруд.

Но есть нюансы. Географически с запада к Смолянке плотно примыкает поселок Красный Пахарь. Многие склонны объединять их в единый конгломерат. Но Красный Пахарь всегда тяготел к обособленности, имея высоко развитое чувство самостоятельности. Сливаться со Смолянкой он категорически отказывался. Хотя, повторим, разграничить их очень сложно. Попытка принять в качестве кордона улицу Олимпиева — не более, чем попытка.

Нюанс противоположного рода. Группа улиц вокруг проспекта Ковпака (Куйбышевский район, ДК им. Куйбышева) известна как поселок Октябрьский. Он связан со Смолянкой прочными территориальными узами. Но сама Смолянка не считает его частью себя. Более того — в свое время между представителями двух поселений вспыхивали принципиальные потасовки. Что-то вроде отношений Индии с Пакистаном. Только те сорятся из-за религии, а эти… Да мало ли из-за чего возникают конфликты между донецкими молодыми людьми!

Битва при коктейль-холле
А теперь о потасовках. Вернемся к началу повествования. Знаменитая драка в ресторане «Москва». Из-за чего вломилось несколько десятков парней со Смолянки? Почему били несчастных цыган?

Все начиналось классически. Два парня, живущих вблизи универмага «Донбасс», волею судьбы как-то оказались в «Москве». Нарвались на толпу кутящих цыган. Цыгане тогда встречались разные. Большинство гарцевали на грязных жеребцах по улицам донецких поселков. Эти были одеты чисто и как бы принадлежали к миру искусства. Пользуясь своим явным численным преимуществом, они измолотили залетных бледнолицых со Смолянки. Одежде пострадавших был причинен непоправимый ущерб.

Смолянка не привыкал безропотно сносить такие удары судьбы. План мести вынашивался несколько недель. В его разработке принял участие десяток выдающихся умов. Но уж зато это был План! Было учтено все.

И вот в «день Ч» 30–40 смоляниновцев подъехали к «Москве». Специально подобранный боец метким ударом кулака на четверть часа вырубил швейцара — дабы не вздумал издавать всякие резкие звуки, милицию, там, звать. К чему эти нелепые телодвижения. Путь на третий этаж, где в коктейль-холле прохлаждались искомые цыгане, был открыт. И могучий поток хлынул по парадной лестнице.

Ох, что там началось! Шансов цыгане не имели не малейших. То, что с ними сделали, легче всего описать гастрономическим термином «бефстроганов». Под горячую руку попали, понятно, безвинные — ну да ладно, за правое дело пострадали. Один из бойцов притаится у сцены и каждого, кто к нему приближался, выключал из игры. К концу тура вблизи него образовался целый штабель бездыханных почти что тел.

Убедившись, что делать в коктейль-холле более нечего, смоляниновцы бросились на выход, пиная напоследок залежавшихся цыган. Черный ход предусмотрительно контролировался двумя специально отосланными Аргусами. Они обеспечивали бесперебойный отход товарищей. На улице толпа рассыпалась и, следуя предварительной инструкции, собралась вновь на остановке 4-го трамвая, чтобы отправиться домой и отметить славную викторию.

Мы так подробно останавливаемся на данном происшествии не потому, что для начала 70-х это была действительно «бомба». Важно другое. Набег на ресторан «Москва» позволяет нам судить в ярком проявлении тот «дух Смолянки», который, безусловно, существует. Дух этот не в обостренном самолюбии, не в боеспособности. Этим могут похвастаться многие поселки. Да хоть тот же Азотный, к примеру. «Дух Смолянки» — это чувство локтя, помноженное на коллективный разум. Это готовность объединиться ради общего дела и совершить это по-житейски мудро. Можно даже рискнуть предположить, что Смолянка, один из начальных донецких поселков, воплощает нечто, присущее населению нашего города в целом. Автор понимает, что с последним утверждением наверняка не согласятся буденновцы или, скажем, александровцы. Но все же… все же…

Не случайно ведь в битвах с Александровкой, старинным недругом смоляниновцев, вокруг них объединялись ради святого тот же Красный Пахарь или поселок Октябрьский.

Под сенью смоляниновского парка

Разборки с Александровкой происходили чаще всего в парке Щербакова. Люди, консультирующие автора, просили особо отметить: тогдашние драки не имеют ничего общего с нынешним беспределом. Тогда уж, по крайней мере, выясняли отношения без автоматов. Поверженного противника не стремились забить до смерти. Какой-то кодекс чести существовал.

В парке Щербакова смоляниновцы оказывались по тем же причинам, что и прочие граждане. К тому же ЦПКиО находилось под боком. Но еще ближе (и, соответственно, роднее) был Смоляниновский парк. Здесь тоже устраивались танцы. И не хуже, чем в центре. Танцплощадка, с грехом пополам сохранившаяся до наших дней, была каждый вечер забита до отказа. Функционировал также стадион «Смолянка». Иногда, когда что-то происходило со славной спортивной ареной, на нем проходили даже матчи дубля донецкого «Шахтера». И тогда на скромных трибунах яблоку было негде упасть. Руководство спортсооружения отличалось демократизмом и разрешало проводить на большом поле свои матчи командам дворов и школ. «Кожаный мяч» или просто так, для души. Зимой же стадион превращался в каток. Причем заливалась не какая-то жалкая беговая дорожка, как на «Шахтере», а все поле. Коньки народу выдавали, черт возьми!

В спортивном отношении впереди всех шла 46-я школа (Азотный), регулярный победитель всех мыслимых чемпионатов по игровым видам. В ее рядах выделялся Александр Плотников, мастер — универсал, впоследствии служивший на советско — китайской границе.

К слову, с наступлением холодов танцевальная жизнь перемещалась в ДК им. Куйбышева. Это был второй по значению культурный эпицентр района. Не говоря уже о том, что ДК имел неплохую, по всем понятиям библиотеку, там еще регулярно крутили кино. Пик функционирования обоих заведений пришелся на 60-е годы. Тогда читали «Библиотеку военных приключений», романы о пограничнике Карацупе с верным псом и о несокрушимом майоре Пронине. Смотрели тогда, как самое «крутое» зрелище, французское кино с Жаном Марэ и Аленом Делоном: «Три мушкетера», «Железная маска», «Крестоносцы», «Искатели приключений», «Парижские тайны», чуть позже — «Фантомас». Весьма посещаемы были детские сеансы, организуемые по утрам. Детишки же и несли культуру в массы — в местах большого скопления народа или, скажем, на уроках в школе распространялись записки с текстом: «Это Фантомас! Ха-ха-ха!».

60-е годы, пожалуй, стали и временем последнего серьезного подъема массового спорта. Во-первых, беспрестанно играли в футбол: подъезд на подъезд, дом на дом, двор на двор, клан на клан. Во-вторых, валом валили в спортивные секции. И, поскольку, на той же «Смолянке» хороших секций не наблюдалось, ездили в центр. Между прочим, тогда связь с центром осуществлялась, кроме 30-го маршрута автобуса, еще и маршрутами № 18 (универмаг «Донбасс» — ЦУМ) и 14 (энергозавод — «Донбасс» — «Колхозный рынок»). Троллейбус № 14 и вообще сообщение между площадью Бакинских комиссаров и центром появилось лишь в середине 70-х.

Тайны «Бермудского треугольника»

Появление на Смолянке универмага «Донбасс» и гастронома «Горняк» (последнее событие произошло года на два раньше — где-то в 1964 -м) представляло собой попытку как-то цивилизовать район с торговой точки зрения. В какой-то степени это удалось. Хотя некая дикость и здоровая запущенность, от роду присущая Смолянке, так при ней и осталась. Новые торговые точки не смогли отучить местное население удовлетворять потребности в привычных местах. Имеются в виду потребности питейные.

Самым знаменитым в этом отношении местом был так называемый «Бермудский треугольник». Так называли пространство между двумя пивными барами и одним винным залом, расположенными в непосредственной близости от «Смоляниновского креста». В этой же сфере влияния находилась постоянно действующая пивная бочка.

«Бермудский треугольник» — это название рождено народным творчеством. Причем творчеством смоляниновских жен. Она знали: если муж попал в зону перечисленных питейных заведений -считай пропал. По крайней мере, на текущий день. Бесследно. Как в реальном Бермудском треугольнике. Бессмысленно даже искать его там. Удел смоляниновской жены — терпеливо ждать.

Мужички продвигались к заповедным местам рано утром, благо, торговля пивом начиналась часов с 7–8. Попробовав продукт в одном месте, говаривали: «А может, в другом лучше!». И следовали в другое. А потом душа желала бочкового. А потом возникала необходимость покрыть все винцом. О последствиях можно догадаться.

Еще имелась на Смолянке знаменитая столовая, тоже неподалеку от «креста», в сторону железнодорожного вокзала. Туда любили захаживать с бутылочкой те, кто хотел более культурного варианта выпивки. Нет, конечно, до ресторанных условий там было далеко. Но относительный комфорт обеспечивался.

Пили много. Собственно, это в донецких традициях. Ничего удивительного: работало смоляниновское население тоже много. Надо было как-то расслабляться. Кроме того, жизнь в рабочих поселках никогда не отличалась простотой и легкостью. Тоже требовалось отвести душу.

Об уровне жизни. В 50-е годы значительную часть Смолянки составляли бараки еще, дай Бог, дореволюционной застройки. Часть их еще сохранилась на Красном Пахаре — по дороге на кладбище. А почти до конца 60-х их хватало и в центре Смолянки. Например, в том микрорайоне, где сейчас расположен ЗАГС.

Помимо алкогольного, правда, существовали и другие виды досуга. Хаживали купаться на второй городской пруд. В то время ближний к Смолянке берег был обустроен как настоящий пляж. Грибочки, песок. Причем песок завозился ежегодно — перед началом купального сезона. Тогда же приводилась в порядок инфраструктура: подкраска, подчистка. Специальные дворники очищали от грязи берег, чтобы вода не замутнялась и не заилялась. А в близлежащей посадке, которую тогда еще не вырубили под «крутые» постройки, смоляниновские пареньки устраивали нехитрый бизнес. Подстерегали парочки, занимавшиеся в кустах любовью, и требовали с мужчины разумную плату за молчание. Невинный шантаж. Столь же благоустроенным был ставок на поселке Азотный. Туда народ тоже регулярно заглядывал. Правда по какой-то прихоти судьбы, здесь очень часто тонули люди. Почему, собственно? Никто не знает. Такой вот печальный факт из жизни.

Колоритный, что и говорить, был район — Смолянка. Сейчас этот колорит немного стерся, как края старой монеты. Но окончательно убить «смоляниновский дух» может только уничтожение Донецка. И то, и другое невозможно в принципе.

1996 год.

Автор: Евгений Ясенов.

Публикуется с разрешения автора.

Отдельное спасибо Денису Лапину.

Литература: